Дорогой Барон,
от имени полковой группы улан Его Величества благодарю Тебя за присланное нам поздравление и поздравляю Тебя от их имени и своего с Полковым
Одно из более поздних писем Комова содержит любопытную информацию о близких знакомых Маннергейма — генералах Скоро- падском и Родзянко.
П. Комов — Г. Маннергейму 12 декабря 1938 г.
Подписавших международное соглашение 1921 года, по которому Аландские острова объявлялись нейтральной демилитаризованной зоной. Швеция потребовала также одобрения проекта со стороны СССР, хотя он не входил в число стран, подписавших соглашение. Маршал, приложивший столько усилий для создания финляндско-шведского альянса, возражал, он догадывался, что за этим последует: СССР потребовал права контроля над укреплениями и размещением войск.
Картина маслом Птицы.
Я проснулась от птичьего ора. Это лето выдалось фантастически богатым на пернатых.
После твоего ПМС что меня может напугать? - удачно пошутил Петров. И отвернулся. Смутился. - Ты не ешь ничего.
Не хочется, - я вытащила айкос.
Отвернулся. Поставил чашку на стол. Взял кусочек рафинада. Задумался, добавить или нет?
Одинаковое? - сказала.
Подробности
- Сколько человек может прожить без секса, как ты думаешь? - Марек с неудовольствием смотрел, как я копаюсь в пыльном сарае. - Отвечай, не тяни.
Всю жизнь, - я нашла то, что искала. Большой железный ящик военного образца. - Помоги мне пожалуйста.
Что же это за жизнь без секса? - искренне удивился блондин, легко поднимая тяжеленный сундук, который я едва с места могла сдвинуть. Попер его на веранду. Все-таки от мужчин определенно бывает польза.
Нормальная жизнь. Кто-то не видит, кто-то не слышит, кто- то не трахается. Тратит свою энергию в другом направлении. Душу, к примеру, совершенствует. Страданием. Как поживает Андрей? Доверил тебе свою заветную точку входа? Или все минетом балуетесь? - я оттирала пятна грязи и плесени с поцарапанного железа. Пыталась судорожно припомнить куда я дела ключ от ящика. Черный пес нюхал углы сундука и громко фыркал.
Да, - односложно ответил Марек. - Ничего я тебе больше рассказывать не буду. Это ты от зависти. Сама, когда в последний раз приличный член во рту держала?
Я рассмеялась.
Марек, да это песня! Или басня! А член она во рту держала! Эзоп отдыхает, - я веселилась, ковыряя в замке всеми подряд ключами. Их коллекция хранилась в ящичке древней консоли, что стояла между дверными проемами. - Девице как-то бог послал красивого нахала!
Вытряхнула на доски пола содержимое ящика. Ничего не подходит.
На член девица, взгромоздясь, потрахаться совсем уж было собралась, да призадумалась... - я задумалась. Г де же ключ?
А член другой она во рту держала? - заржал Марек. -
Лелька, у тебя проблемы, не замечаешь?
Заткнись. М-м-м... - я напрягла себя.
Лесок шумел и зеленел. Цвели цветочки.
Нахал никак не мог пробить известной точки.
Бог сжалился на это.
Чихнул на облаке смешно,
Направил в лес поэта.
Тот приподнял льняной хитон, надеясь удивить.
Смеялась дева так, что бог решил забыть Зачем ввязался в это человечье дело.
Посетил авиационную выставку в Великобритании. Новые военные самолеты произвели огромное впечатление — Маннергейма особенно заинтересовала бурно развивавшаяся авиационная промышленность: тут можно было позавидовать и англичанам, и немцам, находившимся на переднем крае. Геринг, министр авиации Третьего рейха, осенью 1935 года приглашал маршала не только поохотиться: он продемонстрировал Маннергейму заводы, где производились знаменитые «юнкерсы» и «хейнкели». В том, что и СССР наращивает выпуск самолетов, танков и всех новейших видов вооружения, не было сомнений.
Она была растеряна. Потом поправила рыжеватые волосы и успокоилась. Я смотрела в прекрасное лицо. Если Миша прав, и она на небе только потому, что выпустила меня на свет, значит и я не безнадежна.
Пора!
- Лола! - Айк быстро вошел в прачечную и плотно затворил за собой дверь.
Я вышагивала рядом. Голубые «бойфренды», белый свитер, белые кеды. Ветер подкручивает растрепанные рыжеватые кудри, мажет сладким розовым блеском губы.
Я поздоровалась, невольно копируя известную улыбку виновника торжества. Кирюша сразу подлетел ко мне и взял за руку доверчивой теплой ладошкой. 100100
--Это понятно. За такой красивой женщиной нужен глаз да глаз. Так говорят русские? Я не на что не претендую. Боже упаси! Может, ей нужна помощь? Я с удовольствием помогу. Если надо и материально тоже. 00
Клоунада
- Хочу колбасного сыра, - сказал один рыжий другому. В углу витрины валялась кучка страшноватых на вид упаковок. Издавала она, не смотря на вид, вполне съедобный запах.
Секса нет 2
Дождь прошел. Влажно. Сыро. Хоста развернула сине-зеленые листья в разных углах сада.
Ее мама покончила с собой. Прямо на глазах у Лели, - добрая женщина не разгадала маневров гостя.
Правила жизни
- Привет, - услышала я, подходя к черной машине.
Заглянула внутрь. Ребенок спал в автокресле на заднем сидении слева.
Кира
Я коснулась губами щеки кавалера, джимни стоял на аварийке возле входа в метро.
Леня смотрел на меня внимательно и не выходил наружу.
Молодожены громко ссорились. Прямо в общем холле. Орали друг на друга так, словно прожили вместе двадцать лет.
ГЛАВА 1. С утра шел снег
С утра падал снег. Прямо падал и падал. Двадцать седьмое. Круто. Я стояла на крыльце, осторожно шагая в синих ботинка по коварному белому полу.
ГЛАВА 6. Дорога
Два месяца назад.
Я сидела за рулем уже двенадцать часов. Спина затекла и ноги устали. Глаза горели под веками кислотой. Короткие передышки на заправках не спасали.
ГЛАВА 14. Давид
- Поезда гудят в тональности си-бемоль, - проговорил Кирилл, ведя меня из детского сада.
Часы вечности. Часы из часов. Perpetuum mobile.
Существовал ли когда-либо государь, властелин или богоподобный император, что пытался бы проникнуть в голову или в сердце одного из своих подданных? Или в самом деле возможно, чтобы английский мастер и отделенный от него не только половиной мира, но целой вселенной император Китая одновременно помыслили об одном и том же? То есть возможно ли, чтобы этот император и этот английский часовщик — над океанами, языковыми пространствами и философскими системами — были связаны чем-то вроде родства душ? Связаны (!), хотя любая мысль, любой закон и любой порядок этого мира, казалось, неодолимо их разделяли?
Наконец пришел черед выступать и тому отряду, который доставит в Жэхол и английских мастеров с их инструментом, материалами и почти завершенными огненными часами, а двумя днями ранее Цзян без всяких объяснений попросил Кокса и Мерлина сопровождать его. В занавешенном портшезе их принесли во двор, где Кокс никогда не бывал и чью отдаленность от своего дома мог оценить лишь приблизительно: портшез колыхался до цели минут десять. Тишина вокруг наводила на мысль, что они не покидали Запретный город, но раздвинуть занавеси, разрисованные цветами жасмина и чешуей дракона, оказалось невозможно. Никому, кроме считаных посвященных, сказал Цзян, когда гвардеец открыл дверцу портшеза у порога обширного, сумеречного павильона, никому не дано запомнить дорогу туда, где Владыка Десяти Тысяч Лет хранит свои любимые вещи.
Окруженный безмолвными воинами, Цзян почти торжественно произнес, что желание мастера будет исполнено. Вот, он привел двух оседланных, укрытых меховыми попонами коней для Мерлина и Кокса; Брадшо и Локвуд останутся в городе, будут ожидать возвращения обоих у своих верстаков.
Ванъли Чанчэн, Невообразимо длинная стена—так Цзян именовал императорский бастион, ибо ваньли означает не только десять тысяч ли, ли — это еще и знак бесконечности. Стена протяженностью десять тысяч ли есть десять тысяч раз невообразимо длинная стена. Династии Цинь и Хань, Вэй, Чжоу, Тан, Ляо и Мин строили этот вал во все стороны света, нигде не заканчивая. Великий Дракон, каким Стена виделась народу, огненным языком выбивал клубы пара и облачные башни из вод Желтого моря, а в тысячах километров оттуда вздымал хвостом дюны пустыни Гоби в песчаные бури...
Потом, так и не разжав руки, упавший рухнул ничком, лицом в снег, прямо в пятно собственной крови, и замер в неподвижности, более не шевельнувшись. Процессия гондол тоже застыла в беззвучном покое. Носильщики первых трех портшезов и евнух-проводник прошли еще немного вперед, пока лающий кашель и взгляд назад не оцепенили и их.
Пустота, возникшая между передней частью процессии и остальной ее частью, из-за кровавого пятна на снегу превратилась как бы в пространство ужаса, запретное для всех идущих следом. Разве кто-нибудь из носильщиков или невидимых пассажиров дерзнет отступить от предписанного и вымеренного до дюймов маршрута, чтобы помочь умирающему?
Хотя Мерлин, Цзян и оба помощника, увлеченные разговором, не слышали и не видели происходившего на просторном дворе за окном мастерской, но Цзян все-таки что-то заметил по выражению лица английского мастера. Один за другим, первым — Цзян, они подошли к окну и стали рядом с Коксом, безмолвные свидетели, которые увидели замершую в снегу процессию портшезов, упавшего в пятно своей крови носильщика, растерянную оцепенелость флотилии гондол.
как на Шу-лейн. Посланники Цяньлуна, когда он в отчаянии стоял на коленях у гроба Абигайл, заставляя их ждать и ждать, не иначе как сделали наброски, а может быть, даже сняли размеры. Это помещение могли построить и оснастить только по их чертежам. Найдет ли он здесь и супружеское ложе, свое и Фэй? Катафалк Абигайл?
Кокс зябнул. Как наяву, он снова видел перед собой императорских посланников, двоих мужчин с длинными косами, в одежде странно скромного покроя, но из шелка и лощеной шерсти. Той злосчастной осенью два года назад, когда его пятилетняя дочка Абигайл, его солнышко, его звездочка, умерла от коклюша, они привезли ему приглашение китайского императора.
написать как иностранец о “La France au seuil de 1935”[1] и которые в конечном счете писать отказался. Не хватило наглости высказывать свое мнение о предмете, который понимаю тем меньше, чем больше в него погружаюсь. Вот почему на письма отвечаю с опозданием.
Джулиану Хаксли
Вилла “Маджетта” Форте-деи-Марми (Лукка), Италия
5 сентября 192 7
<...> Искья — вариант на лето совсем не плохой. Мы тоже подумывали обследовать французский берег к западу от Марселя, почти на самой испанской границе. Места там, похоже, чудесные. У этих мест два преимущества. Во-первых, они ближе, чем Искья. А во-вторых, это не острова, к которым я отношусь с некоторым предубеждением. (Фрейд бы сказал, что у меня скрытые гомосексуальные наклонности, ибо хорошо известно, что остров олицетворяет собой женские гениталии...) Но об этом еще будет повод поговорить. Пока же не исключаю, что нам захочется вернуться обратно в Форте, ведь там невиданно красиво несмотря ни на что.
Леонарду Хаксли
Виале Морин Форте-деи-Марми (Лукка)[1] I мая 1921
<...> Во Флоренции полно людей, которые либо являются вашими знакомыми, либо в знакомые набиваются, а потому только и думаешь, как бы от них спрятаться. Я содрогаюсь, когда вспоминаю, сколько ужасных людей ходили по улицам Флоренции, пока мы там жили. Избежать встречи с ними можно было лишь по чистой случайности или же хитростью. Состав английской колонии весьма причудлив: это своего рода обветшалая провинциальная интеллигенция. <...> Жить во Флоренции постоянно я бы не стал. Начать с того, что зимой здесь слишком холодно, а летом слишком жарко.
А.А. Пафнутьев так и не пришёл. Болеет. Звонил несколько раз, извинялся. Мысли у Анатолия Ивановича самые грустные.
Николай Алексеевич Бондаренко вычитал некоторые завёрстанные для «Вертикали» материалы. Всё это вместе разобрали. Оказывается, он работал профессиональным корректором. Попробуем с ним посотруд- ничать. Хотя опыт (предыдущий, не с ним) подобного сотрудничества у меня не радостный.
С Сергеем Скатовым пошумели друг на друга. Мне хотелось, чтобы он помог в оформлении документов на губернаторский грант. Не всё только болтать о проблемах русского мира, надо хоть что-то для этого мира и делать.
Мой любимый писатель с детского возраста и по сей день - выдающийся американский фантаст, внесший огромный вклад в развитие таких поджанров фантастики как «планетарный роман», «затерянный мир» и «планета и меч» (технопанк) - Эдгар Райс Берроуз. Уже не представляется возможным вспомнить имена тех трех гостей, которые, не сговариваясь, подарили мне на 11-летие 3 книги о Тарзане, том с трилогией о Джоне Картере, джентльмене из Вирджиниии и Пираты. Настолько непохожими были эти книги, что не верилось, что их мог написать один человек. Но, если о том же Тарзане я и мои родители имели хоть некоторое представление, то Барсумские хроники стали открытием для меня (как единственного любителя фантастики в семье). Они произвели незабываемое впечатление, которое поначалу подвигало к поискам продолжений сериалов, а сейчас время от времени возвращает к очередному перечитыванию и сопереживанию происходящему, даром, что происходящее отложилось в памяти и для главного героя все закончится хорошо. Итак, кто же он, Эдгар Райс Берроуз, джентльмен из Чикаго?
Наступление авангарда в СССР двадцатых годов было, как теперь представляется, репетицией, «черновым наброском» большого наступления, предпринятого им на Западе примерно во второй половине 60-х годов.
В истории авангарда был длительный период, когда он подвергался притеснениям. Родившись в парижских мансардах, он, казалось, обречен был оставаться достоянием узкого круга ценителей. Широкая публика на дух его не принимала, авангардистские опусы подвергались осмеянию и поношению, на улице плевались вослед разного рода «желтым кофтам» и т.п.
С течением времени критики открывали, что это по-своему интересное искусство, что оно производит некоторое магическое воздействие на зрителя-слушателя-читателя и что, во всяком случае, оно имеет право на существование. Но все равно круг его ценителей оставался весьма ограниченным. До поры до времени.
10.
Но он целовал ее в губы! - возмутилась девочка.
--Тебе спросонья показалось.
--Ты думаешь, что я не могу отличить дружеский поцелуй от страстного поцелуя?
--Я вообще уже не знаю, что думать! Только, об увиденном, Александре ни слова! Идем завтракать.
В баре все места были заняты. За столиком Александры сидела незнакомая молодая женщина. Они о чем-то спорили. Увидев нас, Александра махнула нам рукой, приглашая сесть за их столик. Мы подошли и поздоровались.
--Рита, Эля, знакомьтесь. Это - моя сестра Маша. Машка, это - мои новые друзья: Рита и Эля. Они тоже из Москвы.
Маша посмотрела нас с Элькой, как на пустое место. Всем своим видом показывая, как мы ей безразличны. На вид женщина вроде была симпатична, но высокомерное выражение лица, с которым она смотрела на окружающих и странной формы нос портили ее. Она мне напоминала какую-то птицу.
Эта модель стоит особняком среди остальных представителей когорты многофункциональных аппаратов: у нее нет камеры, а дизайнерская реализация клавиатуры очень отличается от подобных аппаратов с QWERTY-клавиатурой. У Sony Ericsson M600 каждая кнопка выполнена в виде своеобразной горизонтальной качельки. Это довольно удобно, но требует определенное время на то, чтобы привыкнуть пользованию. Кроме того, в этом аппарате нет кнопок вызова и сбоя звонка - эти функции осуществляются с помощью сенсорного экрана.
Алексей Иванов
Рассказ
Памяти директора детского дома Евгении Григорьевны Иоффе
Алексей Доронин, двенадцатилетний детдомовец, не стал объяснять, где он. Потому что сам не знал точно, где. Он застрял в подвальной решетке. Обычно он, как самый маленький, пролезал сквозь нее довольно легко. Если, конечно, лезть, как лазал всегда.
Если бы в мире наступил конец света, и все книги, кроме одной, исчезли, какую бы вы предпочли оставить? Когда задаёшь себе этот вопрос, трудно ответить адекватно. Слишком большая ответственность. Самый распространённый ответ – библия. И это понятно. Библия – книга, которую можно читать без перерыва всю свою жизнь, и каждый раз находить там что-то новое. Из неё можно восстановить всю историю человеческой морали.
И всё-таки, может быть, стоит оставить другую книгу? Например, «Улисса» Джеймса Джойса. Из неё, при внимательном прочтении, встаёт вся история словесности, за ней – культуры, а за ней – и морали. Здесь есть столько цитат и отсылок, что, можно сказать, сохранив «Улисса», мы обманем всех и сохраним всю литературу, в том числе и библию.