7
День славянской письменности отмечался в Минске с размахом. Гостей из всех славянских стран возили по памятным местам, их благословлял в кафедральном соборе митрополит Филарет, в последний день празднования в банкетном зале «Юбилейной» были щедро накрыты столы, и все это говорило лишь о том, что не все ладно в Датском королевстве.
Я сам одной ногой был в Москве, но второй еще оставался в Минске. Да, обмен квартиры произошел, я сдал документы на прописку в паспортный стол на Арбате, но друзья все-таки оставались здесь. Никуда не денешь и пять книг на белорусском языке, которые вышли в издательстве «Мастацкая лтгаратура».
6
В Минске внешне все вроде оставалось по-старому, однако в умах тоже происходили изменения.
Мы сидели в баре «Ромашка», потягивая «Казачок» — водку с апельсиновым соком.
За время, пока мы не виделись, Алесь погрузнел, превратившись в местечкового дядьку, у которого в жизни остался один интерес — практический.
Лет пятнадцать назад мы с ним всерьез изучали проблемы униатства в Беларуси. Что было бы, если бы в Северо-Западном крае действительно возобладали последователи Иосафата Кунцевича, которого утопили в Западной Двине взбунтовавшиеся витебчане? Беларуси сегодня надо было выбираться на свой шлях, но никто не знал, как это сделать.
5
Союз писателей СССР вместе с Советским Союзом почил в Бозе, и на его руинах возникло Международное сообщество писательских союзов.
Несколько раз Сергиевич вдруг отбегал сфоткать что-нибудь необычное, вроде золотистого люка размером с ладонь или ржавой гаражной двери с жеманным окошком—чтобы вдруг обернуться и щелкнуть жену, непременно врасплох. А расплох тем и плох, что лицо получается либо глупым, либо сердитым. А когда она наконец заслонилась руками, Саня бросился к ней, ухватил за левую кисть — кольцо-то было на левой:
В ту бесконечную осень, не по-московски долгую и прозрачную, но с такими же темными вечерами, нахлобученными на их городишко до самых бровей, они начали с «Хаджи-Мурата», но муж вскоре счел его уныло-подробным, перескочили на Бунина, однако и в нем Сергиевич легко обнаружил изъян (неестественности-напыщенности), так что на пятый примерно вечер они читали уже пришедшую заказной бандеролью «Лолиту». Лиза видела только английский фильм с грубоватой, крупноногой девахой — и подвоха не заподозрила. В романе ей поначалу нравилось все: сама его дрожь и то, как терпкие замечания, едкие каламбуры, сквозь лупу увиденные подробности тонут в рокоте аллитераций.
То, что младенцу приказано выжить, было, с одной стороны, хорошо — Лиза ведь тоже убивать никого не хотела. Так что в конце концов они расписались. Но засада была в другом — она не хотела вообще ничего: ни в загс, ни без загса, ни в эмиграцию, ни за мужем в Сибирь, ни в абортарий, ни в дважды матери-одиночки. Но больше всего — и в ее положении это было все-таки странно — Лиза боялась навеки остаться подружкой Кана, неотменимого, неистребимого, как коммунист в одноименном советском классическом фильме режиссера Ю. Райзмана.
Рассказ
w\ так, мою характеристику во Францию утвердили. Произошло это так. ' ^ В райком было велено явиться к четырем часам в сопровождении секретаря парторганизации, коим у нас является полная рыжеволосая дама Антонина Михайловна — существо бестолковое, суетливое, но вполне добродушное. Поначалу, когда я сообщил ей о предстоящем, она заволновалась, сказала, что в этот день никак не может, поскольку ей надо готовиться к собранию, писать протокол, делать еще что-то, и, только получив заверение, что я отвезу ее туда на машине, поохав, согласилась, выговорив, что обратно до метро я ее тоже довезу. «Ну, а если все пройдет благополучно — в чем я почти не сомневаюсь, — то и до дома». На том и сговорились.
Хочется написать какую-нибудь историю
Из чисто терапевтических соображений
Чтобы наши в ней наконец победили
Мы, убогие очкарики,
Бегающие по городу с рюкзачками,
В которых: мятые бутерброды (на кафе у нас денег давно уже нет) Недочитанные книги (на дочитывание книг времени давно уже нет — надо зарабатывать на еду)
Евгения Вежлян
Поймали тут одного
Вставили чип Думали
он — того А он просто
молчит Нет ничего
внутри Одно ничто
Хоть он сейчас умри В
сером своем пальто.
Переезд на работу в другую страну всегда стресс, даже если тебе кажется, что за пару-тройку недельных визитов вся существенная информация уже собрана. Но одно дело, когда из Москвы перемещаешься в Нью-Йорк (хотя и в этом случае вписаться в новую культуру довольно сложно), а другое — когда делаешь выбор в пользу маленького городка на «Диком Западе» с населением 14 тысяч человек. Однако в Сидар-сити, который мы сразу начали называть между собой Кедровкой (от сedar/ кедр) мы влюбились с первого взгляда еще за год до переезда, когда оказались там в рамках турне с курсом лекций, организованным для нас клубом Ротари. Прилетели поздно вечером, а проснувшись рано утром, увидели, как из-за гор, которые медленно выступали из тени, вставало солнце, постепенно окрашивая их склоны в розовый цвет с вкраплениями темно-зеленого можжевельника. Красотой того же, восточного, склона мы любовались и когда наблюдали великолепные местные закаты. Вечереющее солнце, завершая свой путь в западной части неба, било малиново-пурпурными лучами, расцвечивая восточную часть чаши, на дне которой раскинулся город.
Алла Тарасова
Пожалуй, ни об одной стране не пишут в России так много, как об Америке. И кажется, что об американцах все и всё уже знают — как они живут, работают, отдыхают и даже что думают. Однако большая часть распространенных стереотипов не имеет отношения к реальности, создавая, между тем, определенный фильтр из мифов и легенд, через который пропускается любая новая информация. И охотней воспринимается то, что поддерживает привычные клише. Например, убежденность, что эта страна сумела ассимилировать иммигрантов, ступивших на ее землю.
Вопросы хороши, Геннадий Мартович! И не поспоришь, супер-вопрос, конечно, о правде-истине: есть ли она, доступна ли хоть в какой-то мере и имеет ли смысл за нее стоять и за ней гнаться? Ведь если ее в каком-то (самом главном) смысле нет, или она не стоит наших усилий, весь приведенный выше список пропадает за ненадобностью.
Геннадий Прашкевич
Дорогой Алексей! Мы с вами не раз уже подходили к понятиям, как это ни странно, давно ставшим столь расхожими, что вопросы, связанные с ними, часто вызывают улыбку. Например, что есть правда? Что следует считать истиной? И нужно ли стремиться исключительно к правде? Так ли дурна и опасна ложь, если сегодня именно она формирует огромные, необозримые массивы человеческого сознания?
Теперь Дрон понял, что она хотела сказать. Не «Терпи» и не «Прости», а «Крестись»! Дрон поднял руку и неожиданно для себя перекрестился. И еще раз, и еще!
Он протянул горящую сигару к паутине, свисавшей сверху, и ткнул в нее зловещим красно-сиреневым огнем. Паутина вспыхнула разом, огонь рванул вверх, с треском сжигая прозрачные сети, все кругом полыхнуло, как во время грозы, и сразу потухло. Остался лишь негустой дым, который вытягивало в верхние узкие окошки, выбитые еще во время войны. Бомба попала прямо в жилой дом, стоявший между крыльев Новодевичьего монастыря. Дым медленно тянулся вверх, оставляя запах паленой бумаги, карбида и серы.
Алексей Иванов
Рассказ
Памяти директора детского дома Евгении Григорьевны Иоффе
Алексей Доронин, двенадцатилетний детдомовец, не стал объяснять, где он. Потому что сам не знал точно, где. Он застрял в подвальной решетке. Обычно он, как самый маленький, пролезал сквозь нее довольно легко. Если, конечно, лезть, как лазал всегда.
От кого: Тихонова Романа
Кому: Марковой Кире
Здравствуй, Кира!
За год я многому научился и подрастерял воинственности. Христианство видится мне иным. Я с изумлением открыл, что новозаветные тексты обретают другой смысл, если понимать Бога не как деспотичного господина, а как справедливость. Несмотря на то что нет точных критериев, как определять справедливость, она постигается интуитивно. Как утверждал Жак Деррида, справедливость — единственное, что не поддается деконструкции, потому что она делает возможной саму деконструкцию. Проще говоря, справедливость — это то, что нельзя раскритиковать, разоблачить, оболгать, высмеять. Как ни изощряйся.
Предновогодние дни выдались суетными, в самом непраздничном смысле этого слова. По приказу Марата Тулпаровича все классные руководители в спешном порядке развешивали в кабинетах гирлянды и игрушки и вырезали с подопечными снежинки. Педагоги шептались, что профсоюз снова скупится на новогодние подарки для их детей.
— Моему сыну шесть, а ему даже символическую шоколадку не подарили, — сказала Галина Леонидовна. — Между тем взносы из зарплаты исправно вычитают.
Когда Роман всерьез размышлял над тем, чтобы нарушить условия программы и выведать у Артура Станиславовича сведения насчет расхваленного информатиком Интернет-проекта, решение по деньгам возникло само собой. Илья из Барнаула, ученик по «скайпу», сказал, что два его друга также изъявили желание подтянуть русский язык.
Наступление авангарда в СССР двадцатых годов было, как теперь представляется, репетицией, «черновым наброском» большого наступления, предпринятого им на Западе примерно во второй половине 60-х годов.
В истории авангарда был длительный период, когда он подвергался притеснениям. Родившись в парижских мансардах, он, казалось, обречен был оставаться достоянием узкого круга ценителей. Широкая публика на дух его не принимала, авангардистские опусы подвергались осмеянию и поношению, на улице плевались вослед разного рода «желтым кофтам» и т.п.
С течением времени критики открывали, что это по-своему интересное искусство, что оно производит некоторое магическое воздействие на зрителя-слушателя-читателя и что, во всяком случае, оно имеет право на существование. Но все равно круг его ценителей оставался весьма ограниченным. До поры до времени.
Отмеченный многими дипломами интернационального формата, а также признанный на родине, ОАО «Красноярский завод холодильников "Бирюса"» производит холодильную технику вот уже много лет. Первый агрегат был выпущен еще в 1963 году. Сорок лет упорного труда Красноярского завода холодильников не прошли даром – о их продукции отзываются с уважением не только на территории русскоязычных стран, но и в странах Европы. Фирма занимается продажей бытовых холодильников, морозильных ларей, прилавков и магазинных витрин. И хотя тяжелые обстоятельства 90-х годов повлияли на дела производства, "Бирюса" сейчас крепко удерживает свои позиции. Материально-технические показатели продукции намного улучшены, а ее внешний вид удовлетворит хороший вкус.
Не удивительно, что холодильные установки этой фирмы вновь оказались на пике популярности.
Удивительно, но творческое наследие Эдгара Аллана По
не так уж и велико –это всего четыре сборника поэм и пара сборников новелл. Но вопреки сказанному, почитателей таланта этого автора вовсе не сокращается, а лишь прибавляется с каждым днем. Попробуем разобраться в чем тут дело. Можно связать интерес публики с самой трагической фигурой писателя или с его гениальностью, раскрывшейся даже в таком малом количестве произведений. А можно не стараться отделять жизнь и творчество нашего героя, а воспринять ее как одну из новелл мастера, начиная от усыновления маленького сироты приемной семьей, где он жил как принц в роскоши и любви, и заканчивая ссорой с отцом, обрекшим юное дарование на нищету, закончившего свою жизнь как бродяга.
Стивен Кинг один из самых уважаемых и почитаемых писателей конца 20-го начала 21-го века. Всемирную славу и популярность он получил благодаря своему феноменальному таланту неимоверно реалистично воплощать на страницах своих произведений сцены ужасов, мистику и проявления потусторонних сил. В его произведениях переплетаются жанры фэнтези, мистики, драмы. Настоящий мастер в жанре хоррор, Стивен Кинг вот уже несколько десятилетий будоражит ума восторженный читателей и критиков. До сих пор многие удивляются, откуда Кинг черпает вдохновения для своего очередного шедевра и как ему удается каждый раз сочинять новый захватывающий и увлекательный рассказ с абсолютно оригинальным сюжетом.
Даниель Дефо известный английский писатель и публицист. Один из сторонников романа как жанра. Наиболее популярным стал его роман «Робинзон Крузо». Сюжет этой книги используют для создания фильмов и мультфильмов. Книга полна интриг и приключений.
Станислав Лем польский писатель-фантаст, родился 12 сентября 1921 во Львове, в семье врача-ларинголога.
Жанр — научно-философская фантастика.
Здравствуйте! Сегодня я хотел бы рассказать Вам о замечательной книге замечательного автора. Речь пойдёт о «Властелине Колец» Джона Рональда Руела Толкиена. Когда-то считалось, что фэнтези- это обособленный вид литературного искусства, который может понять лишь очень узкий круг истинных ценителей. Сейчас же этот жанр чуть менее популярен, чем детективы, и нужно отдать дань Толкиену: как ни крути, а это его заслуга.
— Она мне очень нравится, но я не влюблен в нее.
— А она влюблена в Вас, хотя нравитесь Вы ей не очень.
Оскар Уайльд, "Портрет Дориана Грея"
Сейчас эта цитата довольно часто встречается на просторах интернета, а особенно в женских пабликах в социальных сетях. Но мало кто знает, кому она принадлежит. Без сомнений это Оскар Уайльд и его знаменитый единственный опубликованный роман "Портрет Дориана Грея".
Именно об этом романе пойдёт речь в моей статье. Почему именно этот роман и этот автор привлекли моё внимание и пробудили желание написать? Я с удовольствием расскажу.
Глубочайшая тоска и самокритика, со временем, трансформировались в "иную реальность". В реальность безликих и запутанных теней, в реальность, где клубится, подобно змею, табачный дым, томно проникая в души "окостенелых" критиков. В реальность Эдгара Аллана По.
За сонливым видоизменённым призывом депрессии, а так же тяге к спиртным напиткам, скрывается чистейшая, кровоточащая светом "музыка творца". Человек имеющий "готическое мировозрение", но не являющийся готом. Таким образом описывают писателя многие, увы, "недалёкие" от дела, критики. В стремлении Эдгара По покорить вершины, собственноручно воздвигнутого, пъедистала, мешало только пессимистичное восприятие любой идеи. Одной из которых, была жизнь писателя. Детская доброта и не истлевшая наивность романтика ещё долгое время были чугунным бременем на кончике пера, но Эдгар преобразовал собственные качества до состояния внушаемого интереса к делу. Целиком и полностью отдаваясь работе, расходовал себя на написание
Если бы в мире наступил конец света, и все книги, кроме одной, исчезли, какую бы вы предпочли оставить? Когда задаёшь себе этот вопрос, трудно ответить адекватно. Слишком большая ответственность. Самый распространённый ответ – библия. И это понятно. Библия – книга, которую можно читать без перерыва всю свою жизнь, и каждый раз находить там что-то новое. Из неё можно восстановить всю историю человеческой морали.
И всё-таки, может быть, стоит оставить другую книгу? Например, «Улисса» Джеймса Джойса. Из неё, при внимательном прочтении, встаёт вся история словесности, за ней – культуры, а за ней – и морали. Здесь есть столько цитат и отсылок, что, можно сказать, сохранив «Улисса», мы обманем всех и сохраним всю литературу, в том числе и библию.
Писатель, о котором мы будем сегодня говорить, – современный французский автор Бернар Вербер. Если описывать его творчество в общем, то это современная проза на стыке с фантастикой. Или, по-другому, фантастика, маскирующаяся под современную прозу. Почти во всех его книгах проскальзывает этакое двуединство реальностей. Давайте попробуем разобраться в самом механизме такого противоречивого мира.
Вообразите себе научно ориентированный мир в виде башни из кубиков: фактов, обстоятельств, неопровержимых теорем и прочих научных изысканий. Получилось? А теперь представьте себе другую башню из кубиков, где собраны все земные мифологические системы: скандинавские, греческие, ацтекские, японские мифы и даже все религии – они в каком-то смысле тоже относятся к мифологической картине мира.
Гений великого мулата, написавшего «Трех мушкетеров», состоит отнюдь не в писательском таланте — хотя у юноши без образования, чьи пьесы ставились в «Комеди Франсез» он несомненно был. И даже не в умении заводить себе друзей — ведь среди них были как такие наставники, как Шарль Нодье, так и те, кто в дни славы просто пользовался его деньгами и грелся светом величия. Гений его состоит в умении любить жизнь во всех ее проявлениях.
Дюма действительно умел это: он любил многих женщин, он любил вкусную еду, любил свою славу (или «был тщеславен, как все негры», по определению завистников), любил своих героев и любил бунтовать — в конце концов, его отец был генералом самого Бонопарта.
Говорят, малыш Александр, узнав о смерти отца, полез на лестницу с целью добраться до Бога и побить его за такую несправедливость. Доподлинно неизвестно, правда ли это, но такой поступок был вполне в его духе.
Классика будет жить вечно и никогда не умрет. Меняются поколения, взгляды и нравы, но красота классического искусства в том, что оно не ощущает времени и не выбирает своего ценителя конкретно.
Книжные полки ломятся от множества видов литературы, но моя рука, как и прежде, тянется к классической, ведь только она способна наполнить чувствами и удовлетворить мой «литературный аппетит».
Давайте поговорим о чудейснейшей женщине-писателинице Гарриет Бичер-Стоу, которая родилась в США и является автором очень знаменитого и в наше время романа «Хижина дяди Тома». Родилась эта уникальная женщина 14 июля 1811 года. Жила она конечно же во времена рабовладельчества в США. Родилась в семье богослова. Может это и повлияло на ее мировоззрение и послужило причиной ее доброты и терпимости к людям, которые имели другой цвет кожи.
Гарриет написала также много стихов, но все они, как правило, были только на религиозные тематики. Работать самостоятельно будущая писательница начала очень рано: в 14 лет она уже была преподавателем латыни, а в свои 16 — теологии, которая ей была близка. Бичер-Стоу рано осталась без матери — как она сама говорила, именно поэтому она очень близко к сердцу принимала судьбы рабынь, которых разлучают с их маленькими детьми. Все оттенки чувств этих людей как свои она позже отобразила в своих творениях. К 40 годам авторка выпустила книгу-учебник по географии и большое количество рассказов (первый из них, «Дядя Тим», был выпущен, когда ей было всего лишь 20). Но широко известной Бичер-Стоу стала только послу публикации уже известного всем романа «Хижина дяди Тома».
Книга - волшебный мир, заставляющий читателя погрузиться в страну фантазий, приключений, невероятных историй и прекрасных моментов. На свете есть много чудесных книг, которые можно перечитывать десятки раз через какое то время, но есть книга, которую хочется начать читать заново, как только дошёл до последней страницы... Алхимик - так называется эта книга.
Каждый раз, когда Алхимик попадает ко мне в руки, я открываю эту книгу с чувством чего то неизведанного и каждый раз, удивляясь себе, я нахожу в ней что то новое, какой то новый смысл, аккуратно вложенный между строк этого романа. Алхимик - творение одного из самых знаменитых бразильских писателей - Пауло Коэльо. Эта книга была написана и выпущена в 1988 г., в оригинале на португальском языке, а переведена на 67 языков. Более чем в 117 странах нашей планеты Алхимик нашёл своих читателей.
Летом 2014 года мировое литературное сообщество простилось с Дениэлом Кизом – одним из выдающихся американских писателей-фантастов своего поколения. Интерес к его творчеству не иссякает в читательских кругах уже не один десяток лет. Дэниела Киза всегда отличал нестандартный выбор сюжетов и поистине уникальный писательский язык. Киз никогда не был типичным представителем литературного мира. В центре его произведений на фоне развития фантастических сюжетов раскрываются проблемы и переживания лиц с различными психическими расстройствами. Возможности человеческого мозга, внутренний конфликт, грань между сумасшествием и адекватностью – все эти темы затрагивал автор в своих произведениях.
Сложно найти в нашей стране человека, не видевшего трилогий «Властелин колец» и «Хоббит». Но мало кто читал книги с одноименными названиями, и еще меньше людей смогли добраться до «Сильмариллиона» - толкиеновской уникальной мифологии, единственной и неповторимой. Мир, созданный Толкиеном, породил целое направление любителей ролевых игр – толкинистов. Они восстанавливают эпические битвы из любимых книг, одушевляют их героев и создают новые истории об эльфах, гоблинах и полуросликах.
Эрл Стенли Гарднер - это писатель, который познакомил меня с миром юриспруденции, и сделал это настолько виртуозно, что все его книги, читались на одном дыхании, вызывая только одно желание – читать дальше, все новые и новые произведения.
Эрл Гарднер уроженец Массачусетса, появился на свет в 1899 году. А 1911 год стал поворотным в его судьбе, ведь именно в это время он успешно сдает адвокатский экзамен. Со временем он открыл две адвокатских конторы, где успешно руководил своей практикой. Однако вместе с адвокатской практикой Гарднер занимается и литературной деятельностью. Эрл становится популярным среди населения своего штата в связи с блистательными выступлениями в судах. Но не менее блистательным стал его и первый роман – «Дело о бархатных коготках», который вышел в 1933 году и стал отправной точкой в активной литературной деятельности Гарднера.
Мой любимый писатель с детского возраста и по сей день - выдающийся американский фантаст, внесший огромный вклад в развитие таких поджанров фантастики как «планетарный роман», «затерянный мир» и «планета и меч» (технопанк) - Эдгар Райс Берроуз. Уже не представляется возможным вспомнить имена тех трех гостей, которые, не сговариваясь, подарили мне на 11-летие 3 книги о Тарзане, том с трилогией о Джоне Картере, джентльмене из Вирджиниии и Пираты. Настолько непохожими были эти книги, что не верилось, что их мог написать один человек. Но, если о том же Тарзане я и мои родители имели хоть некоторое представление, то Барсумские хроники стали открытием для меня (как единственного любителя фантастики в семье). Они произвели незабываемое впечатление, которое поначалу подвигало к поискам продолжений сериалов, а сейчас время от времени возвращает к очередному перечитыванию и сопереживанию происходящему, даром, что происходящее отложилось в памяти и для главного героя все закончится хорошо. Итак, кто же он, Эдгар Райс Берроуз, джентльмен из Чикаго?
Стивен Кинг - один из гениальных писателей, родился в Портленде в сентябре 1947 г.(штат Мэн). Родители - Дональд Эдвард Кинг и Нелли Спилберг, уже имели сына, который был приемным ,так как когда-то Нелли поставили диагноз "бесплодие". Оказалось - ето ошибка и спустя два года в семье появился второй мальчик - Стивен. Может, помогла фамилия? Так как отец когда-то сменил польскую "Спенски" на громкую "Кинг", что значит "король". Но Стивену так и не удалось познать отцовской любви, в два года отец пропал из дома, о нем никто ничего не знал почти до конца 90-х, пока банально не выяснилось, что он просто нашел другую женщину с детьми, и жил с ними до 1980 года, там и умер . За свое детство Стивен с братом сменили более пяти мест проживания,окончательно осев около Скарборо, штат Мэн.
Начиная с 1950 года, в связи с тем, что мальчик увидел, как погиб его сверстник, Стивен, который пережил страшный шок, начал болеть разными инфекциями. Долго мучился с ушной инфекцией. Именно тогда он и начал свой творческий путь - из-под пира начали выходить его первые рассказы - с двенадцати лет. Самое первое творение - "Мистер хитрый кролик". Очень уж мальчик увлекался просматриванием комиксов, фильмов ужасов, но большое впечатление на него произвел мультик "Бемби", уж очень его напугала сцена лесного пожара, которая снилась ему два месяца. Очень заинтересовала писателя реальная история о убийцах,юноше и девочке, которые убили 11 человек. Стивен даже собирал и вклеивал в альбом все газетные вырезки, связанные с их преступлением.