Тлава XIII. Охота начинается
Следующим утром поднялся Уолтер рано, и тяжело и печально было у него на душе, ибо не ждал он от нового дня ничего, что не случилось с ним за четыре прошедших. Однако вышло иначе: когда спустился он в залу, сидела там в одиночестве на возвышении Леди, вся в белом, и повернула она голову, заслышав его шаги, и посмотрела на него, и поприветствовала, и молвила:
— Подойди, гость.
Приблизился он и встал пред нею, и она сказала:
— Хоть не видал ты еще здесь ни почета, ни радушия, все ж не пожелал ты покинуть нас и в том, сказать по правде, поступил мудро, ибо не можешь ты ни сбежать от нас, ни уйти без нашего соизволения. Но за то мы тебя благодарим, что покорился ты нашей воле, и перенес терпеливо четыре тяжелых дня, и ни разуне пожаловался. Притом не могу я счесть тебя трусом, ведь так хорошо сложен ты, и прям твой взор* и на лице видна отвага. И потому спрошу тебя: сослужишь ли мне службу, дабы удостоиться моего гостеприимства?
Во сне я вновь стал юным и беспечным —
С холма, где был наш деревенский дом,
Сбегали мы по тропкам бесконечным,
Рука в руке, с Оттилией вдвоем.
Кошка была стара и зла,
Она сапожницею слыла;
И правда, стоял лоток у окошка,
С него торговала туфлями кошка,
А туфельки, как напоказ,
И под сафьян и под атлас,
Под бархат и с золотою каймой,
С цветами, с бантами, с бахромой.
Прекрасный старинный замок Стоит на вершине горы. И любят меня в этом замке Три барышни - три сестры.
Когда тебя женщина бросит, - забудь, Что верил ее постоянству. В другую влюбись или трогайся в путь. Котомку на плечи - и странствуй.
Читаю в глазах черно-карих
И в легком движении век:
- Ах, кто ты и что тебе надо,
Чужой и больной человек?
- Дитя, я поэт немецкий,
Известный в немецкой стране.
Назвав наших лучших поэтов,
Нельзя не сказать обо мне.
И той же болезнью я болен,
Что многие в нашем краю.
Припомнив тягчайшие муки,
Нельзя не назвать и мою.
Гейне Генрих
Глова XII. В Лесу за пределами мира проходят четыре дня
Проснулся Уолтер рано, и не обнаружил рядом никого, кто пожелал бы ему доброго утра, и не услышал ни шагов, ни голосов в доме, и тогда, позавтракав в одиночестве, он вышел и стал блуждать среди деревьев, покуда не набрел на речку, где можно было искупаться, затем же, смыв с себя сон, улегся под деревом, но вскоре поднялся и направился обратно к дому, дабы не упустить ненароком Девицу, коли придет она туда.
Глава XI. Уолтер встречает госпожу
Было где-то после полудня, когда Уолтер расстался с Девицей; шел он теперь на юг по солнцу, как и велела она ему, и шел быстро, ибо, точно доброму рыцарю, едущему на битву, казалось ему, будто время тянется слишком медленно перед встречей с врагом.
Глава X. Уолтер встречает другого обитателя сей диковинной земли
Но пока шел он, отдохнувший и сытый, по сему восхитительному краю, согретому лучами яркого солнца, страх и отвращение покинули его, и теперь шагал он весело, и ничто не приключилось с ним до самой ночи, когда лег он под могучим развесистым дубом с обнаженным мечом в руке, и мгновенно заснул, и спал беспробудно, покуда солнце не взошло высоко.
Тогда Уолтер поднялся и двинулся дальше, и земля вокруг была столь же прекрасна, как и вчера, а быть может, даже прекраснее: больше цветов на зеленых лугах, величественнее дубы и каштаны.
Тлава IX. Уолтер встречает первого из той троицы.
Преодолевая то одно препятствие на пути, то другое: или отвесный обрыв, который приходилось огибать, или склон, столь крутой, что он не осмеливался по нему спускаться, или непроходимая топь — Уолтер лишь через три дня окончательно покинул каменистую пустошь, и к тому времени, хоть и не испытывал он недостатка в воде, скудные припасы его все вышли, как ни старался он их беречь. Но это его мало тревожило, ибо полагал он найти внизу дикие плоды и подстрелить косулю, или кролика, или зайца, а после как-нибудь добычу приготовить, потому как были у него при себе и трут, и кремень. Более того, чем дальше шел он, тем увереннее становился, что вскорости набредет на жилье: столь прекрасной и обильной казалась земля впереди. Почти не ведал он страха, перед тем лишь только, что повстречает людей, которые обратят его в рабство.
Введение.
Роман "За пределами мира" (The Wood Beyond the World) считается одним из первых произведений, написанных в жанре фэнтези, а его автор, Уильям Моррис, — одним из основоположников жанра. И до Морриса в литературе действовали фантастические силы и описывались фантастические события, однако Моррис стал одним из первых авторов, кто перенес события в вымышленную эпоху вымышленного мира. Конечно, сам Моррис, когда писал "Лес за пределами мира", не предполагал, что создает канон для нового жанра. Его целью была попытка воссоздать сказание эпохи Средневековья, которым он, писатель, общественный деятель, художник, близкий к прерафаэлитам, так восхищался.
Глава I. О Блесшящем Уолтере и его отце
ДАВНЫМ-ДАВНО в славном приморском городе под названием Лэнгтон-на-острове жил один юноша. Отроду ему было годов не более двадцати пяти, и был он хорош лицом, златовлас, высок и силен, скорее мудрее, чем глупее многих в его возрасте, а еще добр, отважен, говорил мало, но всегда обходительно, не кутил и не чванился, но всегда оставался миролюбивым и сдержанным, в бою нагонял страх на врагов и воодушевлял соратников. Отец его, с которым он жил, когда начиналась эта история, был важным купцом, богаче даже вельмож той земли, главой Голдингов — одного из славнейших родов в Лэнгтоне — и начальником порта; в народе прозвали его Бартоломью Блестящим, а его сына — Блестящим Уолтером.
Неудивительно, что юноша, наделенный такими достоинствами, слыл среди соотечественников счастливцем, у которого есть все, однако и ему выпал горький жребий, когда попал он в любовные сети к женщине неописуемо прекрасной, и женился на ней с ее, как казалось, добровольного согласия.
Я задержала взгляд на скелете — и начала понимать, что, если подойти к нему поближе, появляется какой-то запах. Теплый и едва уловимый, отнюдь не отталкивающий, он словно бы просачивался сквозь кости, как будто то, что их почистили, освободило его из долгого заточения. Это был запах чего-то такого, чего-то, что напоминало мне о далеком прошлом, о первых днях в начальной школе. Позвонки на ощупь были шероховатыми, не совсем холодными и как будто сделанными из воска.
Видимо, немногие достаточно хорошо разбираются в китовых скелетах, чтобы иметь желание о них говорить, поскольку только два экскурсовода согласились отвлечься от своих дел и пообщаться со мной. Пли, может быть, у остальных были опасения, что придется иметь дело с кем-то оскорбленным или даже приведенным в ярость существованием Китового зала как такового. Так или иначе, мне навстречу вышел юноша по имени Терье Лислеванд, орнитолог, стройный и сильный, какими выглядят почти все молодые норвежцы. Дама, которую он сопровождал, была старше его, — это была миниатюрная, темноволосая Анни Карин Хафтхаммер, руководитель отделения остеологии. Это был, можно сказать, ^Китовый зал. И она была остеологом даже в большей степени, чем вы можете себе вообразить.
Устройство и типовое классифицирование бытовых холодильников. Функциональные принципы и требования к техническому обслуживанию, причины потенциальных неисправностей и способы ликвидации их последствий. Установление объема теплоносителя в системе циркуляции и охлаждения. Реализация процедур по осушке масла. 9664
ШЕРГЕНСКИИ Музей естественной истории расположен на вершине холма, прямо над университетом, и поэтому из его величественных арочных окон открывается вид практически на весь старый город. И наоборот: окна музея видны почти отовсюду. Крутые улицы сбегают прямо к пристаням и рыбному рынку. Это здание середины XIX века, построенное в классическом стиле и окруженное полурегулярными садами. Фасад его выкрашен в неяркий желтый цвет, рамы на окнах — серые. Оно почти не изменилось ни внутри, ни снаружи с самого 1865 года — года своего открытия.
Это были столбцы из слов и
цифр, » которых он поначалу не разобрался, но постепенно уяснил, что они представляют собой нечто вроде трехмерного листа «формате Excel всего ему хотелось бежать, но он был не н состоянии сдвинуться с места и зафиксировал взгляд на тексте, расположенном ближе всего ко входу. Справа, начиная с потолка и до самого пола, шли колонкой заголовки.
Холодильники Бирюса характеризуются простотой конструкции и надежностью работы. Но они тоже иногда выходят из строя. При этом, следует отметить, что данные холодильники отлично поддаются ремонту, и как правило, работают после него еще длительное время. Но это при условии, что работы будут выполнять квалифицированные специалисты. Обратившись в наш технический центр, можно заказать ремонт холодильников Бирюса в Москве, на самых выгодных условиях. 00
Бернт Бирман попятим но имел. С чего бы эго она пожелала ему удачи, это он должен был желать удачи ей, что он фактически уже несколько раз проделал раньше по телефону и что собирался сделать и сейчас, но она его, таким образом, опередила.
Он высвободился из ее объятий и двинулся по широкой рампе к распахнутым дверям, но, перед тем как войти в них, успел еще раз подивиться необычному виду амбара, который она сумела отыскать в самом дальнем закоулке этого прибрежного поселения.
В конце концов Бернт с отцом переехали в Тверланд. Официальная версия гласила, что отцу необходимо найти работу, но Бернт Бирман догадывался, что тот хочет увезти его подальше от девчонки-хиппи. Сначала-то он думал, что отец не замечает происходящего между ним и девочкой. Отец ничего не говорил, и у Бернта Бирмана не возникало никаких подозрений, что отец обращает на них внимание; но однажды отец подсел к кухонному столу , за которым Бернт делат домашнее задание по математике, и посмотрел Бернту в глаза Бернт спросил, в чем дело, но на это отец ответить не захотел. Просто сидел и смотрел на него, не отводя взгляда.
Бернт Бирман рассказал, как однажды он пришел домой из школы, а было ему тогда семь лет, и увидел, что мать сидит на лестнице, а вокруг нее стоят все их чемоданы, которые обычно хранились на чердаке. Она обняла его и не отпускала так долго, что он вспотел и в конце концов вырвался. Он не спросил, куда она собралась, потому что проголодался и хотел посмотреть телевизор. Через несколько часов вернулся отец, он слишком засиделся за кухонным столом, и Бернт понял, что жизнь изменилась и мать не вернется.
Свой маленький черный “опель-корсу” он оставил на Стоянке в двух шагах от входи. Было темно, холодно и сыро, п Бернт Бирман уже открыл рот, чтобы предложить ей подождать в вале прибытия, пока он сходит за машиной, как она воскликнула:
За нас, — сказала Пернилла Дальгрен.— Да это же настоящая глухомань! — Обвив руками шею Бернта Бирмана, она влепила ему поцелуй прямо в губы, и этот поцелуй развеял его беспокойство и вселил в него уверенность, что все идет путем, Им не потребовалось и получаса, чтобы доехать до Тверданда; по пути он рассказывал ей о местах, которыми они ехали, и кое-что показывал из окна. Наконец они свернули к скромному дому № 6, в свое время построенному на улице Шюрвейен в рамках государственной жилищной программы, и припарковались у входа.
Немало времени ушло у Бернта Бирмана на выработку стратегии, которая позволила бы ему справляться с этим голосом. Долгое время он надеялся, что если делать вид, будто никакого голоса нет, голос действительно исчезнет, но этого не случилось. Самым эффективным оказалось просто пережидать. Если ему удавалось какое-то время выдерживать испытание голосом, по возможности не реагируя на него и не придавая ему большого значения, тот затухал сам по себе. Вот и теперь Бернт продолжил выступление, но ему пришлось взять несколько пауз, поскольку его мучитель не унимался до конца. Заключительную часть доклада Бернт посвятил школьнику-Сааму, заворожившему учеников своей салтетраумской школы волшебной игрой на мандалине. В завершение мальчик, перебиравший струны с улыбкой на лице, был показан в коротком сюжете на Ютюбе.
КОГДА утром в понедельник Пернилла Дальгрен за завтраком объявила, что собирается устроить выставку, в голове у Бернта Бирмана, на несколько сантиметров вглубь, если считать от глаз, мгновенно образовался хаос. Он два года ждал, когда же она расскажет, над чем она изо дня в день трудится в гараже. Но сейчас он как раз читал статью, в которой речь шла об одном его знакомом, оказавшемся замешанным в дело о налоговых махинациях;
Беренис
Они дают своим лодкам имена непослушных дочерей, и те рвутся с привязи, чтобы поскорее пуститься в танец с ветром.
Говорят, надвигается буря,
это предвещал еще вчерашний день,
горизонт был чистым, но теперь он куда-то пропал,
как и мое неутоленное любопытство —
рыбак вычерпывает воду с днища
пробитой лодки, чтобы не пропало
ни одного дня. Там, на берегу, отдыхающие ждут, справится ли он.
Впервые я познакомился с текстами Роста в самолете Берлин—Киев. Я провел в Берлине неделю в рамках "Летней академии литературного перевода", в ходе которой мне надарили два десятка книг современных немецкоязычных авторов.
Прости меня.
Снова пришел домой поздно, ты уже спишь, твое тело соблазнительно проступает сквозь одеяло.
Ночь сегодня ясная, и оттого в квартире стало очень холодно.
Предлагаю дипломатический жест, — провозгласил профессор Гроссман после долгой минуты, в течение которой никто ничего не говорил. — Мы все прогуляемся, все, кроме нашего друга Фабриса и сеньориты. А через десять минут вернемся. — И, словно провожая стадо овец, он погнал четырех женщин в сторону пастбищ. Сценарист следовал за ними своей шаткой походкой, усмехаясь себе под нос.
Кутаясь в плед, Фабрис прикинул, сколько часов прошло с тех пор, как они приехали, но ни темный, усыпанный звездами небосвод, ни розоватое круговое свечение за это время не изменились. Наоборот, среди просторных декораций равнинного пейзажа и лошади, и люди стали чем-то удивительно постоянным. Он мог различить бесконечное множество деталей: разноцветные ленточки в гривах чьих-то коней, едва уловимую гримасу боли или досады на чьем-то лице, амулет от сглаза или изящный браслет с брелоками. Спектакль медленно разворачивался перед глазами Фабриса.
— Я вам никогда прежде не говорил? Вы родились уставшим. Хорош бы я был, если б жаловался на малейшее утомление.
Автобус свернул в Бахо, пробрался по лабиринту узких улиц и плотно прилегающих друг к другу зданий, выехал к воде и теперь на большой скорости несся по набережной, обрамленной большими деревьями с синими цветами. Иногда между ветвями мелькала топкая полоса, по краю которой вереница киосков предлагала прохожим чорисо и мольехас Фабрис вспомнил, что очень давно не ел. “Нужно ему сказать, что мне необходимо выйти. Тогда я смогу взять такси, вернуться в гостиницу и позавтракать. Или пообедать— ведь уже, наверно, полдень”.
Дорогой мой Палито, у меня сердце разрывалось, когда я думал о тебе.
Глянь-ка, Тонио, каким сентиментальным вернулся к нам Фабрис. Что ж, как видишь, я немного потрепан, но цел. Трое суток в воде, старик, а на четвертые увидел берег какого-то неведомого курорта. Ты ведь знаешь, я хороший пловец. И знаешь, что самое смешное? Волны мне не навредили, а вот какие-то бугаи на берегу решили, что я — опасный преступник. В те дни, Фабрис, мы никому не доверяли. И теперь я — развалина. Дай руку, встреча с другом придаст мне сил.
Фабрис обошел машину, открыл другую дверь и как можно
удобнее расположился со своим чемоданом.
Лейтенант Имперских Военно-Космических Сил, интендант Имперского Хранилища и по совместительству старший офицер Его Императорского Величия на планете Дионея-2, Персиваль Дорбан ждал, когда к нему в кабинет зайдут вызванные им амазонки. У него болела голова. Он оторвался от монитора, встал, подошел к окну и сделал несколько движений головой, разминая шею. За окном, на полковом плацу бегали амазонки - в полном боевом, с выкладкой и в шлемах, как положено. Ротный командир, Фарра Аканис после последнего инцидента в городе с особым рвением взялась за воспитание своих подопечных. Перси пригляделся к бегущим, стараясь разглядеть среди них рыжую амазонку с гаусс-винтовкой, ту самую, которая и вывела их из полицейского участка. Однако не увидел ни рыжей воительницы, ни ее маленькой подруги, Дианы Симоновой. 00
Симпатичная, невысокого роста девушка вышла из кабины серого флаера и осмотрелась по сторонам. Высокий бетонный забор, колючая проволока пропущенная поверх забора и торчащие через каждые несколько метров колпаки автоматических лазерных турелей, потускневшие от времени таблички с облупившейся краской, с надписями на нескольких языках - на имперском, на нескольких местных - 'Стой! Запретная зона! Автоматические турели ведут огонь на поражение!'. 00
- Новинка, уважаемая леди. - говорил ей продавец, массивный мужчина с бородой и изрядным животом: - не просто танто, но танто для выживания. В рукоять встроен аварийный маячок, упаковка рыболовных крючков, пять метров стропы, плазменная зажигалка и небольшой бластер калибра три и два. Джун поморщилась и отложила нож в сторону. Ей не нравились слишком универсальные вещи. Нож должен быть ножом. Не больше и не меньше. Если ей понадобится зажигалка или удочка, она возьмет себе зажигалку или удочку. - Зря отложили танто, уважаемая леди... - сказал продавец: - это самое то для вас, сразу несколько функций и ... - Вы только испортили хорошее лезвие. - сказала Джун, пожав плечами: - это должен был быть неплохой нож. - Мы просто добавили туда несколько функций... - запротестовал продавец, но Джун перебила его. 00
Назавтра их взвод под литерой 'В' отрабатывал навыки рукопашного боя. Хотя Перси и не похудел, как балерина, что обещал мастер-сержант, но он стал двигаться намного увереннее, в отличие от Йола, для которого рукопашный бой был чем-то вроде пятого измерения. Они отрабатывали приемы, когда произошло событие, на время выдернувшее Перси из привычного графика занятий. - Какого черта мы этим занимаемся? - пропыхтел курсант Беллоу в очередной раз вставая с мягкого покрытия зала для занятий рукопашным боем. В зале как всегда стоял непрерывный гул от нескольких десятков занимающихся людей. - Помолчи, увалень. - ответила Надин Берн, командир четвертого отделения из курсантов, славная в общем-то девушка, как считал Перси и Йол его в этом горячо поддерживал. Надин слегка присела и, пружинящей походкой стала сокращать дистанцию для очередного броска: - Это всего лишь упражнения. - она подшагнула под ударную руку Беллоу и ловко вывернув ее выбила резиновый муляж ножа. 00
Красные сигналы горят россыпью треугольников, где-то пищит сигнал тревоги, ввинчиваясь прямо под черепную коробку, тактический дисплей сошел с ума, идентифицируя цели. Слишком много целей. Пальцы начали дрожать крупной дрожью и пилот стиснул зубы, пытаясь совладать с собой. Главное - контроль, главное, чтобы он сумел нажать на эту кнопку когда придет время. - Тревога! Захват! - пищал тактический компьютер, оповещая, что они находятся прямо в перекрестье прицела десятков ракет. - Пересекающиеся курсы! Опасность столкновения! - трезвонил другой сигнал. - Опасность! Опасность! Опасность! - панель сверкала как фейерверк над стеклянными башнями Прайма, как блестящая витрина игрушечного магазина перед праздниками. 00
Вера
Всем известно, что человек – существо самоуверенное до глупости. Например, он считает, что именно его неприятности обойдут стороной. Что проживет он дольше всех сверстников.. Правда, зачем – на этот вопрос никто отвечать не хочет. Считается, что жить долго – это само по себе хорошо. Признаюсь, что я один из тех наивных дураков. Которые самоуверенные. Нет, не в смысле, что верю в прелести долгой жизни. Просто верю, в свою звезду. Верю, что без воли Всевышнего «и волос не упадет». И айфон из руки не выскользнет. Вообще говоря, я религиозно начитан. Я в юном возрасте достаточно много слушал проповедей в церкви евангельских христиан-баптистов. Меня туда водил мой батя. Так же как и свою маму, мою бабушку, женщину православную. 00
10
Вечером мы выпили всего бутылку араки, так что утром к девяти часам были уже на ногах. Василий посоветовал побриться и выдал одноразовую бритву.
- Куда поедем? – спросил он, когда я, приятно омолодившись, зашел на кухню. – В порт или в офис?
- В офис. Там до двенадцати, - сказал я, подсаживаясь к столу. – А потом поедем в порт. Я хочу сегодня все решить.
- Как скажешь. Офис недалеко. Успеем еще. Давай завтракать.