Комов1 — Г. Маннергейму 22 июня 1934 г.
Canada
Ваше Высокопревосходительство
Глубокоуважаемый Густав Карлович!
Разрешите настоящим принести Вам мою глубокую благодарность за Ваше дорогое мне внимание и память ко мне. Был тронут до глубины души получить Ваш портрет, и этим самым Вы дали мне великую воз- можностъ вновь увидеть облик обожаемого нами всеми Начальника, а также, смотря долго на Ваш портрет, я имел счастливую возможность хотя на время позабыть мою настоящую жизнь и беспросветную работу и вспомнить былые славные нашей дорогой Родины etc...
Ваше письмо я получил неделю т<ому> н<азад> через Скачкова[1] [2] оно долго путешествовало, потому что уже год, как я живу в 7 милях от Montreal; ближе к моей конюшне, но ответить сразу, как я хотел, не имел возможности, потому что сейчас у меня «the polo season in full swing». Играют 3 раза в неделю, когда, начиная мою работу с 7 (ч<асов> у<тра>), я возвращаюсь домой только в 10- 11 ч<асов> в<ечера>, несмотря на то, что живу в 10 минутах ходьбы от лошадей. Если Вам интересно: у меня в работе 6 polo ponies + 3 Hunters... причем гунтера тоже... [нрзб.] ввиду скорого Hors Show, и ради курьеза скажу, что у меня только один помощник Stable bry —r (бывший вахмистр 9 гус<арского> Киевск<ого>\ п<олка>). Так что можете себе представить, как приходится работать!
И потому мой «boss», хоть и ярый scotch ’man, но страшно держится за меня. Моя жена благодарит за Ваше внимание. Еще раз примите мою глубокую благодарность за Ваше внимание и ласку.
Искренно надеюсь и желаю от всего сердца, что Выв полном здоровье и благополучии, что дай Господь Бог Вам и будущие долгие годы.
Глубокоуважающий и искренне преданный
Вашего Высокопревосходительства всепокорнейший слуга
П. Комов с/с Mr. А. Е. Ogilvie Cartierville, Р. Q% Canada[3].
Хотя годы бегут и нас не ждут, но все то, что осталось у меня в настоящей жизни, — это немного религиозного чувства и светлая незабвенная память о службе Государю и о тех начальниках, которые воспитывали, учили и водили в бои. И память и воспоминание о Вас, Ваше Высокопревосходительство, так же светло и свежо, каким оно и всегда было для меня и всех нас, Ахтырцев, когда Вы водили нас в бои.
Еще раз от всей души желаю Вам всего, всего, всего наилучшего в Новом Году.
Ида хранит Вас Господь Бог.
Вашего Высокопревосходительства
всепреданнейший слуга П. Комов[4].
Несмотря на занятость, Маннергейм не только находит время поддерживать переписку со старыми знакомыми, но даже заводит новых. У него появляется русская приятельница — госпожа Анна Золотова. Познакомились они, скорее всего, в Карлсбаде или в Швейцарии во время одной из поездок Маннергейма на курорт. Но возможно, были знакомы и ранее...
А. Золотова — Г. Маннергейму 20 марта 1938 г.
Господин прекрасный Маршал!
Милый, дорогой Барон, Ваше письмо, как всегда, было для меня очень приятным, а что портрет Вам не понравился, меня не удивляет: он был сделан в самое тяжелое время моей жизни, после потери дорогих для меня существ и моей долгой болезни, бывшей следствием моей скорби.
Веселую и в декольте я не посмела Вам послать, так как чувствовала себя смешной.
Как я Вас понимаю — что Вы хотите солнца, горячего и прохладного воздуха, но наши мысли следуют за нами всюду, и, чтобы от них отделаться, самое лучшее — работать, заботясь о своих силах и своем здоровье.
...В настоящий момент я в упадочном настроении и не нуждаюсь ни в чем, но не имею счастья, а главное в жизни видеть счастливых людей.
[1]Комов Петр Петрович (1888—1952) — штабс-ротмистр 12-го гусарского Ахтырского полка. Состоял во ВСЮР и русской армии до эвакуации Крыма. В эмиграции в Канаде.
[2] Скачков — бывший ординарец Г. Маннергейма (см. главу V).
[3] НАФ. Коллекция Grensholm. VAY 5649 (публикуется впервые).
[4] НАФ- Коллекция Маннергейма. К. 12. Публикуется впервые.
