Её привели на длинной цепочке, и она смело вошла в квартиру. Смешно косолапя, виляя местом, где у неё должен быть хвост, обошла комнату, обнюхала всех, кто в ней был. Потом ткнулась мне в ладошку, шлёпнулась у моих ног и положила на них свою мор- датттку. Почему-то выбрала меня. В тёплой шубе ей было жарко, она начала часто дышать.
В коридор вошла компания любопытных.
Мы с сестрёнкой переглянулись.
У моих ног лежал милый тёплый комочек и посапывал, уткнувшись носом в мои тапки.
У Марика дядя — лесник. И это он привёз двух медвежат. Они остались без мамы. Им повезло, что их вовремя нашли. Какие-то варвары не пожалели малышей.
Мы с умилением смотрели на Манечку.
Вера — моя подруга, она в это время гостила у
нас.
Я сидела и боялась пошевельнуться, голова малышки покоилась на моих ногах. Она так смешно сопела и посасывала во сне.
Вдруг Манечка зашевелилась, подняла голову и принюхалась.
Маня жадно набросилась на молочную кашу, она
громко чавкала, искоса и с опаской поглядывая на всех глазами-бусинами. При малейшем нашем движении угрожающе поднимала лапку и шлёпала ею возле миски.
После обеда потянулись зрители — взрослые и
дети. Они становились у стены и наблюдали в ожидании представления.
Манечка начала своё выступление сама, без «дрессировщика». Она забралась по свёрнутому в трубку ковру и задорно смотрела на всех сверху, вылизывая свою лапу.
Зрители были счастливы уже оттого, что видели живого медвежонка. А Маня съехала с ковра, как со ствола дерева, цепляясь за него когтями. Каково ковру?
Потом она забралась на диван, лазала по нему, спрыгивала вниз и снова на диван.
За диваном она увидела мяч, решила схватить его зубами, начала бить лапой и неуклюже бегать за ним по комнате.
Но вдруг остановилась, поднялась на задние лапы и пошла на запах. Из кухни ей принесли кусочек хлеба с маслом.
Но самым интересным был момент с банкой сгущёнки с проколотым отверстием. Её принесла соседка. Маняша сначала ходила вокруг неё, обнюхивала, облизывала. Потом, к всеобщему удивлению, взяла банку передними лапами и, встав на задние лапы, начала сначала лизать, а потом шумно высасывать из неё молоко, удовлетворённо чавкая, не обращая внимания на окружающих.
Банку пришлось насильно отобрать. Неизвестно,
как сгущёнка скажется на её животике.
Манечка сопротивлялась, крепко в неё вцепилась, отбивалась лапой, косилась и рычала.
Распрощавшись со зрителями, мы решили, что не мешало бы всем отдохнуть и навести порядок. Наведение порядка затянулось до ночи.
Спальней для медвежонка определили кухню. К её ошейнику прицепили цепочку, пристёгнутую к батарее.
Ранним утром я услышала странный скрежет. Мы с Верой бросились на кухню.
О Боже! Маня так закрутила цепь, что уже повисла на ней и хрипела. Мы были в панике, нам с трудом удалось расстегнуть ошейник и освободить «бедолагу». Ещё немного — и мы бы её не спасли.
Погладив и потрепав Манечку, дали ей молока, со страхом представляя, что могло бы произойти. Напившись молока, она растянулась здесь же, у миски, и уснула крепким сном. Намучилась.
Пришёл Марик. Внизу уже ждала машина.
На территории детского сада дети и взрослые образовали большой круг, и мы провели несколько раз по кругу счастливого медвежонка. Мане очень нравилось такое внимание.
А маленькие дети вообще привели её в восхищение. Наверное, она признала в них собратьев, соратников по играм, и если бы позволили, она носилась бы с ними по всем участкам. Медвежонок тянулся то к одному, то к другому. Дети визжали, смеялись, пытались погладить, дотрагивались до шёрстки.
Совершив последний круг, мы проводили малышку до машины.
Я чмокнула Маню в мокрый нос, потрясла её за лапу.