Её привели на длинной цепочке, и она смело во­шла в квартиру. Смешно косолапя, виляя местом, где у неё должен быть хвост, обошла комнату, обнюхала всех, кто в ней был. Потом ткнулась мне в ладошку, шлёпнулась у моих ног и положила на них свою мор- датттку. Почему-то выбрала меня. В тёплой шубе ей было жарко, она начала часто дышать.

• Устала,— сказал Марик,— жарко в такой шубе. Надо бы её напоить.
• Это наша Маня,— представил медвежонка Олег.— А это зрители. Шли за нами от самой машины.

В коридор вошла компания любопытных.

 

• Ну, всё, посмотрели, приходите позже. Медве­жонку надо отдохнуть,— категорично сказал Марик.

Мы с сестрёнкой переглянулись.

• Понятно. У нас сегодня будет цирк,— засмея­лась я.

У моих ног лежал милый тёплый комочек и поса­пывал, уткнувшись носом в мои тапки.

 

У Марика дядя — лесник. И это он привёз двух медвежат. Они остались без мамы. Им повезло, что их вовремя нашли. Какие-то варвары не пожалели малы­шей.

Мы с умилением смотрели на Манечку.

• Какая славная, совсем крошка. Можно, она у нас поживёт? — спросила я.
• Ну, только до завтра. Завтра вечером их увозят в питомник,— сказал Марик.
• Какие жестокие люди. Как не жалко оставлять таких малышей сиротками? — прошептала Вера и ре­шила сварить Манечке кашу.

Вера — моя подруга, она в это время гостила у

нас.

Я сидела и боялась пошевельнуться, голова ма­лышки покоилась на моих ногах. Она так смешно со­пела и посасывала во сне.

• Бедная, ей снится мама.

Вдруг Манечка зашевелилась, подняла голову и принюхалась.

• Голодная,— сказал Марик.
• Сейчас накормим! — крикнула из кухни Вера.

Маня жадно набросилась на молочную кашу, она

громко чавкала, искоса и с опаской поглядывая на всех глазами-бусинами. При малейшем нашем движе­нии угрожающе поднимала лапку и шлёпала ею возле миски.

• Какая же ты милая, чудная, глупенькая ещё!

После обеда потянулись зрители — взрослые и

дети. Они становились у стены и наблюдали в ожида­нии представления.

Манечка начала своё выступление сама, без «дрес­сировщика». Она забралась по свёрнутому в трубку ковру и задорно смотрела на всех сверху, вылизывая свою лапу.

• Манечка! Ты, наверное, родилась артисткой. Никого не боишься!

Зрители были счастливы уже оттого, что видели живого медвежонка. А Маня съехала с ковра, как со ствола дерева, цепляясь за него когтями. Каково ков­ру?

Потом она забралась на диван, лазала по нему, спрыгивала вниз и снова на диван.

За диваном она увидела мяч, решила схватить его зубами, начала бить лапой и неуклюже бегать за ним по комнате.

Но вдруг остановилась, поднялась на задние лапы и пошла на запах. Из кухни ей принесли кусочек хле­ба с маслом.

Но самым интересным был момент с банкой сгу­щёнки с проколотым отверстием. Её принесла сосед­ка. Маняша сначала ходила вокруг неё, обнюхивала, облизывала. Потом, к всеобщему удивлению, взяла банку передними лапами и, встав на задние лапы, на­чала сначала лизать, а потом шумно высасывать из неё молоко, удовлетворённо чавкая, не обращая внима­ния на окружающих.

• Ой, до чего же ты забавная!
• Надо же, догадалась!
• А ума-то палата! — неслось от зрителей.

Банку пришлось насильно отобрать. Неизвестно,

как сгущёнка скажется на её животике.

Манечка сопротивлялась, крепко в неё вцепилась, отбивалась лапой, косилась и рычала.

Распрощавшись со зрителями, мы решили, что не мешало бы всем отдохнуть и навести порядок. Наве­дение порядка затянулось до ночи.

Спальней для медвежонка определили кухню. К её ошейнику прицепили цепочку, пристёгнутую к батарее.

Ранним утром я услышала странный скрежет. Мы с Верой бросились на кухню.

О Боже! Маня так закрутила цепь, что уже повис­ла на ней и хрипела. Мы были в панике, нам с трудом удалось расстегнуть ошейник и освободить «бедола­гу». Ещё немного — и мы бы её не спасли.

Погладив и потрепав Манечку, дали ей молока, со страхом представляя, что могло бы произойти. Напив­шись молока, она растянулась здесь же, у миски, и ус­нула крепким сном. Намучилась.

Пришёл Марик. Внизу уже ждала машина.

• Марик, мы обещали привести Маню в детский сад, показать её детям.

На территории детского сада дети и взрослые об­разовали большой круг, и мы провели несколько раз по кругу счастливого медвежонка. Мане очень нрави­лось такое внимание.

А маленькие дети вообще привели её в восхище­ние. Наверное, она признала в них собратьев, сорат­ников по играм, и если бы позволили, она носилась бы с ними по всем участкам. Медвежонок тянулся то к одному, то к другому. Дети визжали, смеялись, пыта­лись погладить, дотрагивались до шёрстки.

Совершив последний круг, мы проводили малыш­ку до машины.

• Спасибо тебе, Марик. Эти впечатления — на всю жизнь!

Я чмокнула Маню в мокрый нос, потрясла её за лапу.

• До свидания, Маня-Манечка! Может быть, ещё увидимся...