Романы.

Неназываемый! Что хранит здесь большой человек Иван? Камни? Боеприпасы? Я пыталась сдвинуть с места сумку.

Ноль. Кряхтела и пыхтела, утюжила пол животом, ошупывая брезентовые карманы. Отправила мысленно большущую благодарность местному уборщику. В подкроватной темноте пахло яблочным дезодорантом и чистотой.

• Послушай, Ви!
• Нет, ты послушай, Кей!

Дверь в комнату комэска открылась и вернулась назад. О-па! Я затаила дыхание. Только не это! Неужели у них свидание? Неназываемый! Только не на этой кровати!

Пара знакомых сапог. У меня самой такие же. Промокшие замшевые лодочки втиснулись в интимное пространство между сапогами. Это понятно.

• Ви, ты прекрасная девушка, я прекрасно к тебе отношусь, но прошу тебя, не надо.
• Почему, Кей? Я люблю тебя с детства.
• Вот именно, с детства, Ви. Оно закончилось, слава богу.

Мы знаем друг друга так давно...

• Но мы же помолвлены, Кей. Поцелуй меня, - в приятном контральто Вероники родилось что-то хрустальное. Слеза?
• Это старая, надоевшая шутка. Извини, я не стану тебя целовать, - в глуховатом голосе барона явно вылезло раздражение.

А меня он, между прочим, целовал. Правда, в губы - ни разу. Картинка нарисовалась сама, я не хотела. Слюна скопилась в самом горле, я инстинктивно сглотнула.

Сапоги дернулись, потом сделали два шага назад и пошагали к двери.

• Но моя бабушка всегда говорила, что между нашими семьями подписан контракт, - балетки упрямо остались на месте.

Вот это интересно. Я хотела удобнее лечь под койкой и задела лбом металлическую ножку. Бамм! сказала ножка.

• Вот пусть твоя бабушка и отвечает по этим обязательствам, - проговорил Кей-Мерер.

Раздался скрип половиц, потом сапог,и его лицо возникло у пола строго напротив моего. Барон моргнул. Я стиснула зубы. Плакать? Смеяться?

• Ви, - он рывком поднялся на ноги. - Давай забудем этот грустный разговор и останемся друзьями, как раньше. Я буду просто счастлив видеть тебя на моем празднике. И не плачь, я тебя очень прошу. Ты же знаешь, моя милая, еще с детства я боюсь женских слез и готов ради одной твоей чудесной улыбки на все.

Полились хлюпающие звуки, но на поцелуи не тянули. Похоже, малютка все-таки расплакалась. Плетя бархатным тембром очаровательную чушь, блестящие сапоги выставили мокрые балетки вон.

Кей-Мерер сделал два шага и уселся на кровать.

• Вылезай! - он улыбался. Белая сирень.
• Не хочу, - я вытерла вспотевшие ладони о собственные штаны. Не вылезу.
• Вылезай, я сказал! И доложи, что ты там делаешь! - Кей- Мерер раздавал приказы, как жил.
• Пошел в жопу! Ты мне больше не командир! - с мстительным удовольствием высказалась я.

Барон вскочил на ноги, за долю секунды поставил на бок тяжеленую койку и вздернул меня на ноги.

• Что ты сказал?!

Белые губы кривятся. Белые кулаки сжимают в клещи бедное мое запястье. Как не уходила.

Ладно, Максик, что ты на это скажешь? Я приблизила лицо опасно к самому уху комэска:

• Поцелуй меня, Макс, - и зажмурилась. Неужели ударит?
• Что ты сказал? - тихо-тихо. Только мне. - Открой глаза.
• А ты драться не будешь?

Мы стояли близко. Между нами ладонь прошла бы с трудом.

• Нет, - запах сирени трогал дыханием кожу на губах.
• А целовать?
• Заткнись. Я не гей.
• Ладно. Тогда можно мне?
• Нет.
• Будем так просто стоять? - я открыла глаза.