• Приобретённая? - удивилась Ане. - Разве это не генетически обусловленная болезнь?
• Генетически, - подтвердила старшая Жарова. - Но её очень сложно диагностировать. Ребёнок растёт и развивается, как обычные дети. Но в момент пробуждения паранормы, то есть, лет в двенадцать-шестнадцать, болезнь начинает стремительно прогрессировать, потому её так и назвали, приобретённой. Эту болезнь никак не могут локализовать генетики. Она порой обнаруживается даже на тех геномных схемах, где никогда раньше не отмечалась. Насте семнадцатой, в общем-то...
• Ничего нельзя сделать? - напряжённо спросила Ане.

Ольга Аркадьевна покачала головой.

• Врачи стараются. Но лекарств от этой дряни не существует. Ни традиционных, ни паранормальных.

Ане зябко поёжилась. Сказала:

• Может быть, пока?
• Может быть, - легко согласилась старшая Жарова.

Помолчали. Ане разлила по чашкам новую порцию горячего

кофе. Держала в озябших руках горячую кружечку, вдыхала терпкий горьковатый аромат и старалась не думать о бедной умирающей девочке, не успевшей толком пожить.

• Вчера вы обмолвились, что мой сын был ранен, - задумчиво выговорила Ольга Аркадьевна. - Насколько тяжело?
• Ну, - осторожно начала Ане, - он ведь восстановился...
• И что?
• Наверное, это говорит о том, что ранение было не настолько серьёзным, как вы думаете, Ольга Аркадьевна?
• Мне известно, что такое действительная служба, - безжалостно продолжила она. - Не надо щадить мои чувства. Я троих сыновей потеряла на войне. Имею право знать об Игоре всё.
• Ольга Аркадьевна, не надо, - тихо попросила Ане. - Пожалуйста. Если Игорь захочет, он сам расскажет. А я не могу разглашать его диагнозы.

Она отвела взгляд.

• Хорошо, пусть будет по-вашему. Собственно, я хотела попросить... Вы не отвезёте меня на энергостанцию? А потом обратно. Сама я уже не вожу. Вы умеете управляться со снегоходом?
• Конечно, - сказала Ане.

Она научилась управлять снегоходом в Кап-Яре ещё, пока ждали рейсового на Пулково, Игорь настоял. Кто не умеет водить снегоход, тот калека, авторитетно заявил он. И прогнал невесту через двухчасовой тренировочный ад в условиях, максимально приближённых к боевым. Ане сильно сомневалась, что трасса до энергостанции станет хвастаться препятствиями тренировочного полигона. По ровной-то дороге отчего бы не отвезти?

• Когда поедем? - спросила Ане.
• Лучше сейчас.

Игорь с утра еще уехал куда-то по семейным делам, прихватив с собой младшего брата. Он взял одну из машин семьи, арендованная осталась стоять. Как будто Игорь заранее предвидел, что Ане понадобится её взять. Машина была заправлена и готова к поездке, но Ольга Аркадьевна со свойственной её возрасту дотошностью заставила проверить всё буквально до винтиков. Ане тихо бесилась, но возражать не смела. В конце концов, это будущая свекровь, ей с её сыном жить, и начинать эту жизнь со скандала... В общем, пришлось терпеть.

Наконец, чек-ап был закончен, загрузились и навигатор проложил зелёной стрелкой путь от дома Жаровых до энергостанции, стоявшей далеко за пределами Отрадного.

• Атомная станция на быстрых нейтронах, - просветила Ольга Аркадьевна. - Технология замкнутого цикла,то есть при сжигании ядерного топлива происходит размножение вторичного горючего и...

Она всё знала о станции, она проработала там инженером много лет. Ане вежливо слушала. Она не понимала ничего в ядерной физике, как Ольга Аркадьевна ничего не смыслила в способах установки нейроимплантов при полной потере зрения у сапиенса тамме- отской расы. Но это не имело значения.

Трасса резво ложилась под полозья машины. Везде, куда хватало взгляда, простиралась заснеженная ледяная пустыня. Солнце, отражаясь от белой поверхности, слепило глаза, пришлось наложить светофильтр по максимуму.

• Остановитесь, пожалуйста, - вдруг попросила старшая Жарова.

-Что?

• Остановитесь, сверните на обочину. Вот так. Застегнитесь. Теперь давайте выйдем...

Ане, пожимая плечами, вышла,и тут же утонула в снегу по колено. Чертыхнулась, выбираясь на дорогу. Холод тут же захрустел на куртке.

• Оглянитесь, Аня, - предложила Ольга Аркадьевна.

Ане послушно оглянулась. Огромная заснеженная равнина, с чахлыми кустиками, торчавшими из-под снега. Небо - сине­фиолетовый колпак с яростным Солнцем у горизонта. Стрела трассы, уходящая к далёким синеватым холмам, где, если верить карте, находился большой город со странноватым для здешних мест названием: Катуорнери.

Внезапно рядом остановилась попутная машина:

• Эй!- окликнул водитель, приоткрывая колпак. - У вас всё в порядке?
• В порядке, - отозвалась Ольга Аркадьевна. - Извините...
• Точно? Ну, смотрите...

Тишина. Звенящая тишина огромного, промороженного пространства. Слабый тонкий стеклянистый звон на пределе слуха. Это ветер гнал высокий позёмок, и тот причудливыми змеями струился по ровной, занесённой вчерашним снегопадом, поверхности. Обнимал колени, подтекал под машину, белыми вихрями летел дальше. Холод начал пробираться под куртку. Ещё не настолько, чтобы бежать сломя голову в тепло, но дискомфорт уже появился.

Остановилась ещё одна машина, с тем же вопросом. И ещё. А вообще-то машин на трассе было отчего-то очень мало. И ни одна не проехала мимо...

• Мы живём в трёх часах от смерти, - спокойно заговорила Ольга Аркадьевна, ветер трепал её седые кудри, лицо вновь затянуло серебряной плёнкой. - При наших расстояниях и температурах стоит только встать на трассе с заглохшим мотором, и жизни остаётся всего на три часа. В конце третьего часа подбирают с полным набором обморожений и пневмонией. Полгода больниц в перспективе, и это еще если повезёт. Спасатели успевают не всегда. Трасса может оказаться пустой, особенно ночью... или вот как сейчас, в середине буднёго дня. Ни одной встречной или попутной машины... три часа, Аня, три часа. Вам, поскольку вы не из наших краёв, наверное, даже меньше. Машина всегда должна быть заряжена! Дополнительный силовой блок - всегда наготове. Бак с топливом - всегда наполнен. Связь, управление, - всё должно быть проверено и перепроверено. Тщательно. Скрупулёзно. До запятой. Неважно, что полчаса назад всё было в норме. Важно, чтобы в норме всё было непосредственно перед выездом! Очень хочу, чтобы вы хорошенько это запомнили, вам ведь здесь жить.

Машина вдруг мерзко завыла, включила габаритные огни в мигающем режиме.

- Пойдёмте, - Ольга Аркадьевна взяла Ане под локоть. - Если сейчас же не начнём движение, к нам направят спасателей. И к кому-то другому, кто реально нуждается в помощи, они не успеют. Пойдёмте...

До самой энергостанции дорога прошла в молчании. Ане было жутко стыдно, она ела себя. Уж слишком наглядным получился урок. Она больше никогда не выведет из гаража машину, предварительно её не проверив, как Ольга Аркадьевна выразилась, до запятой. Но ей ещё долго будет сниться заснеженная пустыня, толстые змеи позёмка, дикий холод и безжалостное Солнце, бьющее в лицо в упор.

В холле Управления станцией было тепло и уютно. Ц,веты в кадках, фонтанчик, большой аквариум с пёстрыми рыбками, мягкие креслица. Но главным сюрпризом оказалась личность того, кто к Ольге Аркадьевне вышел...

Высокий мужчина в мягком сером костюме (спецодежда?).

Длинная, с хитро ввязанным блестящим шнурком, коса ниже спины. Волосы глубокого тёмно-розового цвета,такой оттенок ещё называют цветом фуксии. Глаза в тон,тёмно-лиловые. Точки-крапинки по щекам как веснушки, только розовые,и такие же точки на кистях рук.

Алаурахо, удивительно. Далеко же он забрался от своего Таурона!

• Это Аня, Игорёшина невеста, - представила будущую невестку Ольга Аркадьевна. - Аня, это Мэтт... Мэттуольнеш Шокквалем, - она помолчала, и как из шлюза без скафандра в вакуум: - Мой гражданский супруг.

Межрасовый брак? Но это их дело... мало ли в Федерации подобных союзов, даже с гентбарцами, говорят, бывает,только с этими, разумеется, без сексуальной

составляющей, исключительно ради совместного воспитания приёмных детей. И тут же вспомнились осуждающие слова Игоря младшему брату: «по-прежнему с ним ссоришься»? Надо думать, мальчишка, помнивший своего погибшего отца - отец обоих братьев Жаровых сгинул на войне, потому что был, как почти все пирокинетики, солдатом, - не мог простить матери чужого мужчину, да ещё другой расы.

• Рада познакомиться, - сказала Аце.

Мэтт не успел ответить. Ольга Аркадьевна вдруг покачнулась и начала медленно оседать на пол, он подхватил её, усадил в кресло. Ане затруднилась определить выражение его лица: отчаяние? Тоска? Безысходность?

Сознания, впрочем, старшая Жарова не потеряла.

• Что с вами? - тревожно спросила Ане. - Ольга Аркадьевна, что с вами?

А то сама не видела, что. Резкая бледность, с синевой под глазами, внезапно проступившие капельки пота, затруднённое дыхание.

• Старость, Анечка, - выдохнула Ольга Аркадьевна, - всего лишь старость...

Мэтт опустился на одно колено, смотрел ей в лицо. Так не смотрят на случайное увлечение...

• Пожалуй, я ошиблась, - спокойно выговорила Ольга Аркадьевна. - Пожалуй, не шесть дней и даже не два... Отвези меня домой, Мэтт. Срочно.
• Может быть, лучше в больницу? - нервно предположила Ане. - Там вам помогут!
• Мне, - усмехнулась Ольга Аркадьевна, - уже ничто не поможет...

Мэтт уже говорил что-то по своему терминалу. Сообщал о внезапной отлучке, просил кого-то выйти на замену, проследить за тем-то и тем-то, подождать того-то и того-то...

• Хороший вы человек, Аня, - сказала Ольга Аркадьевна, прикрыв глаза и улыбаясь невесть чему. - Хороший...
• Я возьму свою машину, она быстрее, - сказал Мэтт. - Пойду, подгоню её. Справитесь без меня?
• Справимся, - ответила за обоих Ольга Аркадьевна.

Ане всё еще ничего не понимала.

Мэтт гнал машину так, что казалось - ещё немного, и она, достигнув второй космической, взлетит и уйдёт в пространство. Ане поддерживала периодически терявшую сознание Ольгу Аркадьевну,и не понимала ничего. Почему они мчались сейчас домой? Почему не в больницу, не в реанимацию?! Что за дурной риск?

Написала Игорю, - голосом сообщать не хотелось, ведь Ольга Аркадьевна могла услышать, а отчего-то очень не хотелось, чтобы она слышала... В ответ пришло короткое подтверждение: сообщение принято.

Он был в дороге, Игорь. И тоже гнал как сумасшедший, чтобы успеть.

Позже Ане узнала, откуда Мэтт появился в Отрадном, и как. Что он и Ольга Аркадьевна выросли вместе, вместе учились. Что, в общем-то, обречены были на взаимные чувства с самого начала, но по молодости наломали немало дров.

Что их жизнь, наверное, легко могла бы лечь в основу приключенческого любовного сериала, какие часто транслируют по женским каналам. Наверное, авторы сериалов просто брали свои сюжеты из жизни. Какими бы бредовыми эти сюжеты ни казались, в их основе всегда лежало что-то реальное,и именно оно цепляло зрителя смотреть до финала, не отрываясь. Каждый узнавал или себя или своих знакомых или кого-то, о ком слышал от тех, кому доверял...

Ольга Аркадьевна не смогла выбраться из машины самостоятельно. Мэтт подхватил её на руки и отнёс в дом. Она потребовала своё любимое кресло-качалку, просьбу исполнили. Поставили кресло в самой большой комнате внизу, зажгли свет, в комнате начала собираться потихоньку вся семья. Прибежал Андрей, принёс снег в волосах, и снег сейчас таял, стекая по его лицу, как слёзы. Откуда ни возьмись, возникла зелёная Грин и прыгнула хозяйке на колени...

Ольга Аркадьевна с усилием подняла ладонь, положила её на спинку любимице. Все молчали, Ане нервно думала, где же Игорь, похоже, ждут, только его.

Игорь ворвался в комнату как был, в уличной одежде. Перед ним расступились, всё же он был старшим сыном в семье.

• Мама!

Игорь упал рядом с нею на колени, схватил её за руку.

• Всё хорошо, сынок, - улыбнулась она, осторожно высвободив запястье. - Всё хорошо...

Погладила своего первенца по голове, как маленького. Продолжила:

• Я за тебя спокойна, сынок. У тёбя есть Аня. Андрей...

Мальчик шагнул вперёд.

• Не ссорься с Мэттом, пожалуйста. Обещай.
• Не буду, мама, - угрюмо пообещал подросток.
• Вот и хорошо. Я... я вас всех люблю, мои дети.

В её руках вдруг вспыхнул злой шар серебристого пламени,

он шипел, плевался искрами, даже на взгляд казался запредельно горячим. Ещё миг, и шар обрёл форму цветка. Е[ышной розы на длинной тонкой ножке. Ольга Аркадьевна отдала розу Игорю.

И умерла.

Ане в ужасе смотрела, как уходит жизнь из её тела. Сознание бесстрастно отмечало этапы, как на семинаре по реанимации. Защитная реакция, попытка спрятаться в профессии. Но больше всего поражало отношение Игоря и остальных. Они восприняли случившееся как нечто обыденное. Как что-то, что все они давно ждали. С нервами, с болью, но - ожидали давно!

• Игорь... - выдавила Ане из себя
• Потом, - серьёзно сказал он. - Аня, потом...

Ерин прижималась к мёртвому телу, и тихо роняла искры слёз, быстро гаснувшие в густом, настоянном на общем горе воздухе.

Звезды горели алмазным крошевом, вколоченным в черноту. Небо Земли - темное, звёзд на нем мало, галактик первой величины не наблюдается ни одной. Отчётливо невооруженным глазом виден лишь один спиральный рукав нашей собственной галактики, Млечный путь - официальное, на лоциях и картах, его название. Древние люди, предки террац, звали его Звёздным Мостом, соединяющим мир живых с миром мёртвых. Дорога в один конец. Умираешь и уходишь по ней... куда-то за горизонт событий, уходишь навсегда, без права возврата. Как же остро Ане ощущала это безжалостное «навсегда»...

Игорь объяснил ей.

За мощь паранормы пирокинеза они платили укороченным сроком жизни. Средний возраст пирокинетика составлял шестьдесят лет, плюс минус пять-семь лет. Редко кто доживал до шестидесяти семи. До семидесяти - вообще никто, не было таких случаев в истории. Многие уходили до пятидесяти.

Некоторым не везло родиться с прогерией Эммы Вильсон. Такие не доживали даже до двадцати...

Проводить в последний путь Ольгу Аркадьевну неожиданно пришли очень многие. Около ста человек, в основном, пирокинетики,их легко было узнать по пламени, дрожащем вокруг сомкнутых кулаков. Наверное,так было надо, наверное, так у них принято. Никто не разговаривал, не перешёптывался.

Тишина. Мороз. Звёздное небо над головой и скрипящий снег под ногами. Ровное белое поле кладбища с аккуратными рядами гранитных камней,и над каждым камнем - одинокая роза на тонкой ножке. Роза мертвенного, серебряного, огня, заботливо поддерживаемого семьёй похороненного.

Аллея роз...

Открытый гроб положили на гранитный камень. Ольга Аркадьевна как будто спала, до сих пор разум отказывался воспринимать случившееся. Ане еще помнила её голос, прикосновение её рук, её огонь, ожививший рисунок по практикуму. Неотвратимость и скоротечность смерти подкосила её едва ли не сильнее, чем когда-то смерть папы...

Пирокинетики вскинули руки и над умершей сомкнулся громадный, порождённый общей волей огонь . Последний почёт для уходящего. Пламя цвело розами и пионами, переливалось всеми цветами радуги, дышало, жило, укрывая собой тело... и вдруг откуда-то из толпы рванулась в этот адский жар зелёное стройное тельце.

Грин. Она, должно быть, каким-то образом пробралась к кому-нибудь в машину. И теперь собиралась уйти вслед за хозяйкой. Невыносимо видеть, как сгорает живое существо...

- Г рин!- крикнула Ане, подаваясь к огню. - Г рин, назад. Вернись, Грин!

Игорь схватил за плечо железными пальцами, удержал. Но ящерка будто услышала, вывернулась из пламени, живая и невредимая, она не успела толком обгореть. Наверное, саламандре с паранормой пирокинеза сгореть не так уж

просто. Она взодралась по одежде ко Ане на плечо. Та обняла её и наконец-то заплакала.

Огонь умер, рассыпался быстро тающими искрами. И на камне проступила надпись Имя, фамилия, даты жизни.

Надпись «Спасибо за любовь, что навсегда осталась с нами...» И роза.

Пунцовая огненная роза, повисшая в изголовье. Серебряной она станет на третьи сутки, окончательно погаснет на сороковой день...

Тишина. Темнота. Холод. Слово - живой огонь, способный воспламенять сердца и поднимать с колен народы. Но истина всегда таится в молчании. В холодной тишине, завершающей все дороги.

Игорь взял Ане за руку. Она пошла за ним, слепая от слёз, крепко прижимая к себе зелёную ящерку.

• Я пойму, если ты решишь уехать отсюда, - говорил Игорь. - Всё же у нас условия... Климат ни к чёрту. И похороны ты будешь видеть не реже, чем рождения.

Он стоял у окна, смотрел на сад. Мохнатые заснеженные лапы елей не могли закрыть весь обзор, и сад было хорошо видно.

• Почему же ты мне не сказал? - горько спросила Ане. - Почему не предупредил?
• Ты врач, - пожал он плечами. - Я думал, ты знаешь...
• Я же с Ласточки... У нас про вас ничего не известно!
• Ты училась в Ном он-центре...

-Я... я практиковалась на гентбарской расе...

• Прости, - тихо сказал Игорь. - Я не подумал.

Ане подошла к нему, обняла, прижалась плечом, головой.

• А кто же следующий? - спросила она горько. - Ты?
• Настя.
• Я знаю про Настю. А потом? Ты? Не смей умирать, Жаров, слышишь, не смей. Не прошу тебе никогда!

Он обнял её, бережно поцеловал.

• Ну, что ты, - сказал с обычной своей доброй полунасменжой. - Я не умру.
• Никогда?
• Никогда.
• Завтра же поедем в госпиталь, - сказала Ане, - и не спорь. Пройдёшь обследование. Паранормальную диагностику. Чтобы я точно знала уже, что ты...
• Хорошо, - согласился Игорь. - Как скажешь...

-Я... - «схожу с ума», - подумала Ане, - «сливаю в унитаз карьеру, возможность обучения,интересную и перспективную работу, и снова схожу с ума»... - Я останусь, Игорь. Пойду учиться на генетика. Я разберусь, я добьюсь, я... научу вас жить! Всех вас!

• Не сходи с ума, любимая, - Игорь печально улыбнулся. - Ты - хороший хирург, зачем тебе менять специальность? На Терре отличные учёные-генетики, они работают над вопросом. Ведь раньше мы жили ещё меньше, средним считался возраст в пятьдесят лет...
• Всё равно останусь, - упрямо выговорила Ане. - Не брошу... И если есть решение, я найду его!

За окном, в просветах между облаками и мохнатыми лапами древних елей, бежал по небу Млечный путь. Рукав нашей Галактики. Звёздный мост между прошлым и будущим.

«Я не подведу», - пообещала Ане тени,идущей сейчас по нему.

Вечность ласково улыбнулась ей в ответ.

Анё Джанет Жарова-Ламель, доктор медицинских наук, ведущий специалист Академии практической биоинженерии человека, автор уникальной методики ретровирусной терапии различного рода наследственных заболеваний. Замужем, двое детей.

(Альманах «Сто знаменитостей Старой Земли», под

 

редакцией Риммы Костяновой)

 

ЧАСТЬ 2. ПУТЕШЕСТВИЕ КИМСИРЯ

Насти лежала, уткнувшись носом в стену, и тихо страдала.

Жить не хотелось, есть не хотелось, ничего не хотелось, а хотелось, чтобы погас свет, наступила темнота и чтобы ни о чём не думать. А старая номо семьи, помнившая еще мать бабушки Насти, не отставала.

• Что же ты, маленькая моя, всё лежишь да лежишь, - ворчала она. - Крылышки отлежишь совсем, ослабеют они, поникнут, совсем тусклыми станут. Как же ты тогда в брачный полёт поднимешься, солнышко? И минуточки не продержишься, маленькая моя. Непорядок!
• Не хочу ни в какой полёт, - буркнула Насти, накрываясь крылом. - Ничего не хочу. Уйди, Ливсоно.
• Куда же я пойду, если ты ещё не кушала?- резонно возразила Ливсоно. - Вот поешь, уснёшь, и пойду.
• Не буду есть. Не буду спать!
• Ну-ну-ну, раскапризничалась, солнечный лучик. Кушать - надо, маленькая моя. Обязательно надо!

Ведь не отвяжется, Насти это понимала прекрасно. Лучше сесть и съесть всё, что старая номо принесла. Но как есть, если кусок в горло не лезет!

• Ну-ка, еще ложечку, - приговаривала Ливсоно. - За маму. И ещё одну. За папу. И ещё - за второго папу. И за третьего...
• Не могу больше!- взмолилась Насти, отодвигая тарелку.

Там, конечно, находилась вкуснейшая вещь - мисвинум,

особым образом приготовленное мясо из личинок тиширив, со специями и гентанабаривской патокой, в другое время Насти уговорила бы порцию за три мгновения и попросила бы ещё.

Но не сейчас. Сейчас ком стоял в горле, а Ливсоно не успокоится, пока не перечислит всех сестёр и братьев семьи, за которых, по её мнению, нужно скушать ложечку. Тоска.

• Ишь, запал-то как тебе в дуну, червие поганое, - ворчала

Ливсоно. - Брось, забудь даже думать. Не стоит он тебя, как есть не стоит. И откуда только свалился на наши головы!

• Он сказал, что слишком старый для меня, - мрачно сказала Насти.
• Так, маленькая моя, так.
• Что не хочет жизнь мне ломать...
• Уже сломал, подлец окаянный.
• Что он - убийца...
• Да, убийца, как есть убийца, злодей поганый
• Он самый красивый, самый лучший, самый...
• Красивый, да, - Ливсоно поспешно прикусила язык, сообразив, что ляпнула что-то не то.

Но уже было поздно.

• Я его люблюууууу!

Насти вывернулась из-за стола, упала на постель, накрылась крыльями и застыла неподвижно, ожившее горе.

• Ну, что ж его любить, за что?- Ливсоно присела рядышком, расправила замявшийся край крыла подопечной, погладила. - Если он с самого начала так с тобой поступает. И старый он, правда что. А в первый полёт надо брать ровесников, лунная радуга. Вот мальчики какие славные были в доме Чинстиресцельв...
• Славные, как же. С ними просто летать - тошно, а ты мне их для брака подсовываешь.
• Ну, не я, мне-то куда уж там, а наша Матушка...
• Матушке что, она давно забыла, когда последний раз сама летала. Не хочу Чинтириснаэсков, никакого из них, не хочу и не буду!
• А сохнуть и в косточки заживо обращаться хочешь, - сердито сказала номо. - О себе не думаешь, о нас бы подумала. Каково нам без крепкой семьи? Братьям твоим, малышам нашим.
• А обо мне кто подумает?- рассердилась Насти, садясь и взмахивая крыльями. - Мне каково в полёт подниматься с

теми, от кого тошнит? Да я... я... я лучше с Башни прыгну и крылья сложу[1], чем так, вот!

* Сложить крылья - идиома, обозначающая самоубийство.

• Ну-ну-ну, разошлась, - ворчливо сказала Ливсоно, стараясь не показывать, как испугалась, услышав такое. - Не глупи.
• Ах, нусномо* оставь меня. Пожалуйста.
• Точно не прыгнешь?
• Точно не прыгну, - заверила Насти, а про себя подумала: «ещё не сейчас».

Но Ливсоно всё же дождалась, пока подопечная уснёт, и только потом вышла из комнаты.

малыш?- спросила Ливсоно.

• Он из дома Типельв, - пожал плечами Кимсирь. - Дом погиб много лет назад...
• Ещё и бродяга одинокий, - вздохнула старая номо. - Вот беда-то... И управы не найдёшь на него, на окаянного. А так-то бы неплохо вышло: была бы наша девочка первой женщиной в доме, а нё тридцать первой, как у тех же Чинстиреснельв. Кто же ещё её, сироту, в первые семьи возьмёт-то...
• Второй на самом деле, - сказал Кимсирь, и пояснил: - У негодяя нашего сестра-сничивэ есть.
• Так, - сказала старая Ливсоно. - Рассказывай.

Новость о том, что братец собрался в локальное пространство Кларенс, аж за два GV перехода отсюда, разлетелась быстро. Первыми со всех ног в общую гостиную примчались,толкаясь между собой, младшие свитимь: глаза горят, энтузиазм хоть вёдрами черпай.

• Поеду один, - хмуро объяснил Кимсирь. - Нельзя бросать парк;, братья. А ты, Ливсоно, за сестрёнкой присмотришь, чтобы глупостей не натворила.
• А мы?- обиженно закричали свитимь, хватаясь за ножики, которые им еще наставник-кисвину подарил в той, прошлой жизни. - А кто тебя защищать будет?
• Защищать, - хмыкнул Кимсирь. - Тоже мне, защитнички, на шестереньках бегаете. Вам самим еще номо нужна.
• Да мы, да я... нет, я...
• Тихо, маленькие, - попросила их Ливсоно. - Тихо, цветики мои сладкие. Прав Кимсирь, вам о метаморфозе думать надо, а не о дальних поездках. Что же вы, хорошие мои, затянули с ним так-то?
• Мы не знаем, - уныло выговорила одна.
• Не зцаем, - подхватила вторая.

И, хором, обиженно:

• Откуда мы знаем?!
• Не знаете, спросим у доктора Ласнилире, - ласково

пообещала старая номо и пояснила в ответ на вопрошающий взгляд Кимсиря:- Договорилась уже, обещал завтра придти.

• Это хорошо, - кивнул Кимсирь.

Свитимь обиженно надулись. Хитрованжи, думают, по мордочкам их непонятно, что они задумали. А задумали они как-то увязаться следом, причём так, чтобы обнаружили уже на полдороге, откуда вернуться назад проблематично, а то и вовсе нельзя, во всяком случае, сразу. Возможность получить на руки два окуклившихся кокона во время такой важной миссии серьёзно беспокоила.

 

[1]Нусномо - буквально, нянюшка

За порогом ждал её старший из носвири, Кимсирь.

• Как она?- спросил тревожно.
• Плохо, - качнула головой Ливсоно. - Грозится с Башни прыгнуть со сложенными крыльями...
• А ведь и спрыгнет, нусномо, - озабоченно сказал Кимсирь. - Она у нас упрямая.
• Жалко маленькую, - вздохнула Ливсоно. - И откуда этот упырь взялся-то? Увидел девочку, задурил ей голову и бросил, поганка болотная.
• Может, она погорюет, да и успокоится?- выразил надежду носвири. - У крылатых бывает.
• А если действительно крылья сложит? Или от любовной тоски сгорит? Не ест ведь ничего, не пьёт, лежит только. Так пойдёт, она скоро не то, что в брачный полёт, а и на ноги даже подняться не сможет.

Кимсирь покрутил головой. Угроза была нешуточной. Юнцы легко идут на безумные поступки, в особенности же, на непоправимо безумные поступки,им в такой момент Галактика до звезды, Вселенная по колено.

• Что тебе та человеческая сничаев про него говорила,