Какое-то время жизнь шла своим чередом. Элен демонстративно не замечала Нохораи, Нохораи к ней не навязывалась, уйдя с головой в свою работу.

Аркаша подолгу задерживался в госпитале, но по вечерам вёл себя как всегда, старательно не замечая спесивого вида Элен. Лилайон тоже лишний раз не показывался на глаза, понимал, что ему здесь не рады. Он превратился в собственную тень настолько, что временами, спохватываясь, я думала о нём: где он сейчас, что делает, какие козни строит? Шпионит по давней привычке или развлекалки смотрит, в кои веки получив возможность невозбранно страдать ничегонеделанием. В самом деле, ни тебе погонь, ни драк, ни постоянной угрозы феерического провала как тогда, на Ласточке. Да и не только на Ласточке.

Любопытство грызло меня, как тупая боль. В конце концов, я не выдержала и, улучив момент, когда Элен уехала на деловую встречу с Лидой Тропининой, наведалась к гостям.

Разумеется, там было невыносимо жарко, я взмокла почти сразу. Но армейская жизнь отбила у меня способность терять сознание в некомфортных условиях. К тому же здесь полностью воссоздать привычный для ольров климат было попросту невозможно. Например, отсутствовал острый горьковатый запах так нервировавший меня на их кораблях. Ну, и в целом жара была вполне терпимой. Элен выросла на Планете Забвения, а это вполне себе прохладный мир. Не как Старая Терра, разумеется, но всё же.

Лилайон обнаружился в холле,изучал что-то в голографическом экране. Забавно было смотреть на него, когда он не в военной форме, и из оружия только нож, пристёгнутый к предплечью. Какая-то легкомысленная рубаха в синее, отсверкивающее на свету, пятнышко и такие же мягкие брюки, чуть ли не пижама, ноги босые. На шее толстый красный шрам, уходящий вниз, под рубашку. Похоже на узкий луч от мини- плазмогана. Дошпионился? Смешно и одновременно жутковато. Враг остаётся врагом даже в домашней одежде. А в драке он мне наверняка накостыляет, можно даже не сомневаться. Несмотря на его возраст и мою паранорму.

• Неожиданно, - сказал Лилайон, внимательно меня рассматривая. - Вам что-то нужно, Энн?
• В общем-то, ничего, - пожала я плечами. - Поговорить...
• Может быть, пристрелить? - усмехнулся он.
• Не бесите меня, - предупредила я, и тут... обалдела - значит, ничего не сказать.

Рядом с Лилайоном лежала книга. Такая же, как та, которую передала мне Лида Тропинина в первый день моего пребывания на Океании. Точно такая же! Книга, которую Лида и Геля Гартман написали когда-то вместе; Геля написала сказку, я вспомнила, а Лида рисовала картинки. И всё это - в их далёком счастливом детстве на Ясной Поляне, которую сожгла синтагма Ми-Скайона лантарга.

• Откуда у вас это? - спросила я севшим голосом.
• Книга? - Лилайон склонил голову, разглядывая меня с любопытством. - Это трофей, я бы сказал... Дайте мне немного времени привести себя в порядок. Мы отправимся к вам на веранду, и вы приготовите кофе. Такой же, как вчера, мне вчерашний понравился. И я вам немного расскажу про эту книгу. У вас ведь есть такая же, не так ли? Не надо, пожалуйста. Не надо так на меня смотреть! Моя работа, ничего личного.

Лида сказала тогда, что книга сохранилась в единственном экземпляре. Все остальные были утрачены. Но, похоже, сохранилась ещё одна книга. Трофей?

Злость полыхнула чёрным пожаром. Значит, трофей. Ах, ты ж сволочь, оллирейнская же ты морда, ублюдок конченный! Трофей!

• Если бы не Элен, я бы всё-таки оторвала вам башку, - с трудом заставив себя дышать глубже, сообщила я.
• Попытались бы оторвать, - с милой улыбкой поправил он. - Ещё це факт, что оторвали бы.
• А это уже и неважно! - заверила я. - Вы меця бесите. С чего бы вдруг, не знаете?
• Догадываюсь, - он свернул экран в колечко, сунул его себе за пазуху и встал. - Вы позволите? Да, свой экземпляр книги найдите, пожалуйста. Вам будет интересно, обещцю.

Книгу я искалц минут десять, если не больше. Напрочь о ней забыла, сунула куда-то и забыла. Книгу через Лиду передалц мне Ееля Еартман. В ней была короткая запискц от прославленного адмирала: «Прости».

Этой запиской Ееля фактически призналась в том, что меня использовали, хладнокровно и намерено. Она - знала. Знала, что посылает меня на смерть. Не её вина, что я вернулась. Вернулась в первый раз, вернулась и во второй.

Подержала на ладонях. Невесомая - репринт. Дети Ясной Поляны не смогли точно воспроизвести технологии прошлого, обошлись синтезированной бумагой. Но хотя бы внешне постарались придать ей вид доисторического изделия. На развороте - левая страница текст, правая - рисунок. Левая текст, правая рисунок. Самые разные рисунки: сказочные сюжеты, волшебные звери, пейзажи.

Оп.

Люди.

То есть...

Прозрачное видовое окно с видом на зимний океан,и двое, высокий мужчина и женщина, у обоих длинные волосы, держатся за руки, у мужчины чашечка кофе в другой руке, у женщины... Я сморгнула, картинка рассыпалась цветными конфетти и снова собралась. Мужчина и женщина, вид на океан. Стандартный сюжет, на Ясной Поляне были океаны, может, Ееля и Лида как раз жили на берегу одного из них.

Книга и книга, детская поделка. Самым ценным в ней была

записка Гели. Узкая полоска пластбумаги с косо выведенными от руки «Прости».

Сейчас абсолютно нет никакой нужды писать вручную, такое умение обычно - семейное увлечение, хобби либо один из способов развивать мелкую моторику рук у детей.

Традиционно практикуется на Старой Терре, а так же в колониях, переживающих или недавно завершивших свой натуральный век. Ясная Поляна была молодым миром...

Я аккуратно переложила записку на полочку, взяла книгу под мышку и спустилась вниз.

Лилайон уже ждал меня там, с точно такой же книгой в руках. Я сварила кофе, - обещала же! И он начал рассказывать:

• Для начала пара слов о Ясной Поляне. Помимо того, что планета была одним из ключевых опор проекта «Чёрная стрела», - как вы помните, этот проект предполагал создание огромной гравитационной линзы, направленной на наше пространство, - на Ясной Поляне находился биоцентр по разработке экзотических паранорм. Телепатия, пирокинез, целительство - давно устоявшиеся генетические линии, а на Ясной Поляне искали странного. На эту же планету попала большая часть детей, вывезенных с Соппата, кстати говоря, но в данном конкретном случае это неважно, их адаптация не имеет отношения к адмиралу Гартман и губернатору Тропининой.

Тропинина получила телепатический генокомплекс. Очень любопытный: она сумела пережить два обрыва локальных инфосфер,изначальной яснополянской и воссозданной из её осколков инфосферы Сопротивления. Впоследствии она еще и в третий раз умудрилась прогуляться по краю, и что мы видим? В здравом уме,твёрдой памяти, на первом ранге.

• Г еля Г артман, - сказала я, - говорила, что нет у неё никакой паранормы... Хотите сказать, была?
• Была, разумеется. Из психокинетического спектра. Во- первых, она никогда не ошибалась, всегда принимая

единственно правильное решение. Во-вторых, она рисовала картины... В детстве. Откройте ваш экземпляр книги.

Я послушно открыла. И снова - двое,и видовое окно, и сверкающий под зимним солнцем океан...

• Сделайте снимок. Ну, же, не бойтесь... А теперь я сделаю то же самое со своей книгой... Смотрите. Разница очевидна?

У Лилайона картинка получилась резче. Контрастнее. Детальнее, я бы сказала. У мужчины на рисунке волосы стали розовыми, с зеркальным отблеском, а уже женщины... чёрт.

• Теперь давайте поменяемся,и сделаем то же самое... Видите? Ваш рисунок остался вашим. Мой - моим. Вот только книги другие.
• Забавно до дрожи, - пробормотала я. - И - что?
• Этот эффект я обнаружил случайно. У меня было два экземпляра... Один принадлежал Ангелине Гартман и сейчас находится у вас. Второй достался мне... от губернатора Ясной Поляны. Нет, вовсе не так, как вы подумали, Энн. Губернатор О-Киф сам передал мне эту книгу. Я не понял тогда истинных мотивов такого его поступка. Не понимаю даже до сих пор, - вдруг признался он. - Нигде больше я не совершал столько ошибок, сколько их было у меня на Ясной Поляне. Попробуйте посмотреть в книгу ещё раз. Паранормальным зрением. Попробуйте, Энн.
• Мне это заранее не нравится, - сказала я. - Объясните сначала, что вы ожидаете увидеть, Кетам?
• Если бы я сам знал, - с искренней досадой сообщил он. - Смотрите, Энн. Может быть, поймёте вы.

Я осторожно раскрыла книгу. Двое у панорамного окна... океан...

... океан тумана над Нижним Лесом, как живое море, и кроны гигантских деревьев, словно древние каравеллы, шагающие за горизонт... и двое рядом друг с другом на вытертой ветром до стеклянного блеска скале. Планета Забвения?

... зимний океан застывшего сегодня... и двое смотрят на него сквозь стекло панорамного окна на утеплённой веранде... Океания?

... гигантская волна-цунами, сквозь которую недобрым, тусклым зловеще тлеющим углём проглядывает солнце... и двое, он и она, перед чудовищной стихией... беззащитные тростинки перед несущимся на них будущим...

Я захлопнула книгу, отбросила её от себя, она упала с глухим стуком. А я с удивлением поняла, что меня трясёт всю, как после пробежки с полной выкладкой по Тропа Смерти.

Знаете, что такое эта Тропа? На Альфа-Геспине тренировочный полигон первого круга, пересечённая местность километров этак на шестьдесят с различными, сообразно уровню бегущих, настройками. Прежде, чем научишься проходить его в точно в срок, не медленнее, но и не быстрее, семь потов с тебя сойдёт и двадцать шкур родной командир спустит. А в финале руки дрожат почти так же, как сейчас, после детской книги. Детской ли?

• Не хочу смотреть, - зло ответила я на любопытный взгляд Лилайона. - Не буду я больше смотреть, смотрите сами, мне - не надо!
• Что вы увидели?
• Всё.
• То есть?
• Прошлое, настоящее и будущее, слитые в одну точку, если хотите знать. Но не полностью, а три момента всего... три точки... три в одной... Всё, не спрашивайте больше!

Меня внезапно зазнобило. Паранормальным гиперзнанием я ощущала, что прикоснулась к чему-то отменно жуткому, но вытащить это на сознание не могла, как ни пыталась.

• На Ясной Поляне, - тихо сказал Лилайон, - очень серьёзно отнеслись к легенде о вариаторе реальностей. И пытались его получить... методами генной инженерии. Успешность адмирала Гартман во многом обусловлена именно этим, как нам кажется.
• Но она погибла, - сказала я.
• Как бы вам сказать... Её личная яхта ушла из нашей реальности в другую, скорее всего.
• Да как,тьма вас забери! - начала было я, и замолчала.

А что такое GV-туннели, пробрасываемые от одного гейта большой пересадочной станции к другому такому же гейту, но уже в другой планетарной системе? Мало кто толком понимает суть этого явления. Физики пятимерного пространства, и те понимают мало. Мы просто пользуемся. Да, мы научились генерировать эти туннели... до какой-то степени можем ими управлять... но что они такое, кто-нибудь знает досконально?

Периодически корабли пропадают в них. С концами. Их нельзя считать погибшими, ведь не известно доподлинно, что с ними случилось. Но и назад они ни один не вернулись.

Я обхватила себя руками за плечи.

• Страшно? - спросил Лилайон.

Я кивнула.

• Вот и нам... невесело. Нам кажется, что в Еалактике что- то стронулось с места. Что-то, что вы отменно потревожили своими паранормами. Врамельвы - само собой, но врамельвы - угроза материальная, понятная, привычная. Против них есть флот и старые добрые коллапсары на флоте. Но ведь помимо врамельвов в космосе есть что-то ещё. Что-то, что дремлет в руинах древних городов, которые раскапывают археологические экспедиции. Пока не проявлецное. Но - готовое прорвать плёнку нашей реальности в любой момент.
• Вам бы развлекалки в жанре ужасов сочинять, Кетам, - сказала я с досадой. - А еще заслуженный шпион, начальник внешней разведки и кто вы там ещё.
• Вы - паранормал, Энн. Вы ведь - почувствовали? Здесь и сейчас. Не так ли?

Я выругалась на чинтсахе. Подобрала книгу, от которой ничем потусторонним не веяло. Это просто книга, на синтетической бумаге, образец детского творчества. Кстати, мой экземпляр, не лилайоновский, у того уголок повреждён, а у моего все уголки целые.

• Сейчас я её отнесу на место, - сказала я. - Это подарок, нечего разбрасывать где ни попадя. А вы, если хотите кофе, меня подождёте.

Лилайон пожал плечами. Но когда я вернулась обратно, его на веранде уже не оказалось. Ушёл, подлец.

Как будто мало мне было проблем с Лилайоном и дочерью, - веселье устроили и Андрей с Поункевалем. Проще говоря, едва не оторвали друг другу головы. Вовремя я вмешалась, задавила драку в зародыше.

Взаимную нелюбовь я понимала. Желание стереть в кваркую пыль - вполне. Но не во время миссии же! Да, галактическая политика - тяжёлая, наполненная по самые уши чужими бедами и кровью, дрянь. Но без неё - никуда. Пусть лучше между собой сражаются политики, чем военные корабли. Разбитые, взорванные станции, сожжённые планеты - опять и снова, нет, этого нельзя было допустить.

«Скрытое пламя» у Андрея. Я много раз видела этот приём,и у Андрея его видела тоже, в спаррингах, которые мы иногда друг с другом проводили, но сейчас Жаров превзошёл сам себя. Полагаю, раньше, со мной, он просто играл, чисто для разминки, а в бою - вот это вот всё, что сейчас вижу. Бабка надвое сказала, сумею ли я справиться. А у Поункеваля блуждала на лице улыбочка тихого маньяка,и я уже видела раньше, как он убивал, улыбаясь; понятия не имею, что он мог противопоставить слетевшему с нарезки пирокинетику, но, видно, что-то мог, иначе не улыбался бы так.

• Уймитесь, оба! - рявкнула я, бесстрашно вклиниваясь между ними. - Живо!
• Энн, не вмешивайся, - потребовал Андрей.

Поункеваль улыбнулся ещё шире. Руки - у пояса, поза -

агрессивная до невозможности. Видела уже. Впечатлило на всю жизнь.

• Жаров! Ты рухнул с крыши?! А вы, Поункеваль?

Поункеваль пожал плечами. Он вообще молчун по жизни, но

его молчание настолько информативно, что даже телепатии никакой не надо: готовность убивать на лице прописана, крупным шрифтом.

По затылку поползло неприятным холодом. Уже было в моей жизни похожее. Переговоры между Федерацией и Оллирейном на Тауроне, вошедшие в историю под именем Стодцевного мира, где часть спецслужб с обеих сторон забора наизнанку вывернулась, лишь бы спровоцировать взрыв. Не всем на тот момент мирные переговоры пришлись по душе, не все желали окончания войны на тех условиях, что возникли тогда.

Выглядело, как и тогда, чистой случайностью. Элен не могла не притащить с собой в долгую командировку своего жениха. Жаров не мог временно - минимум на полгода! - переехать куда-то ещё. От меня. Из дома, который стал и его домом тоже. Встреча двоих ненавистников в условиях, когда каждому легко достать другого, была неизбежна.

• Вы не будете драться, - заявила я. - Вы не будете друг друга провоцировать. Никакого безобразия в моём доме. Никаких смертей в моём доме! И за его пределами. Я достаточно ясно выражаюсь? Жаров!

Он только плюнул, не собираясь брать себя в руки. Ну да, личный враг перед глазами,изничтожить и растоптать, понимаю, сочувствую, у меня у самой свой собственный Лилайон под боком. Но мать всего за обе ноги! Как объяснить?!

• Это ваш мужчина, Энн? - Поункеваль внезапно раскрыл рот и, как всегда, выбрал из всех вопросов самый убийственный.

-Да!

• Соувнмай-расте дорнам, - сказал он, слегка поклонился, прижав кулак к груди, развернулся и пошёл прочь, прямой, как скала.

Твою же мать!

• Жаров!

Андрей снова плюнул, и тоже пошёл. В другую сторону. Хоть разорвись между ними! Ладно, Жарова я еще увижу.

• Подождите! - догнала я Поункеваля. - Зачем?! Зачем вы?..

Он молча воззрился на меня с высоты своего роста. Как будто

сама не понимаешь, написано было на его лице.

• Не понимаю!

Пожал плечами, мол, не понимаешь,и ладно. Потом поймёшь. Не поймёшь если - значит, не надо было понимать. Но я внезапно догадалась, и даже дыхание спёрло от такого предположения:

• Вы ищете смерти?! Нарочно. Да? Я правильно понимаю?
• Я, - чопорно сказал он, - не хочу доставлять вам неудобства, Энн.

Да уж. Драка с Жаровым - то ещё неудобство. Но истинную причину, кажется, я угадала точно. Он хочет умереть, но самому вешаться - не достойно воина, а вот в бою с серьёзным противником - в самый раз. Войны сейчас нет, значит, просто надо выбесить кого-нибудь подходящего. В том, кто кого спровоцировал, не осталось сомнений.

• Вы уже доставили, - сообщила я бешено. - Не только неудобства, а просто большую, вот такую вот, толстенную задницу. Слепили своими руками и мне преподнесли в качестве подарка на добрую память. Зачем?
• Так получилось, - пожал он плечами. - Приношу извинения.

Я в сердцах высказала, что ему следует сделать с его извинениями. Но глупо было теперь всё, дорнам прозвучал, и не одна я его слышала. Твою же лысую мать!

Одного идиота я спасла,теперь надо спасать второго.

Жарова я нашла в тренажёрном зале. Выпускал пар на динамической дорожке. Смертоносный огонь увязал в защитном поле, осыпаясь вниз красивыми безобидными искрами. Но паранормала не обманешь визуальными эффектами. Я видела, что Андерей расстроен и зол. И по тому, как он двигался, и по тому, как, заметив меня, старательно сделал вид, что не заметил. Руки чесались остановить дорожку, но я сдержалась.

Ссоры с Жаровым мне не избежать, но ссориться тоже надо с умом. Мне нужно от моего мужчины не унижение его, а - его понимание...

Андрей в конце концов остановился. Сошёл с дорожки, разгорячённый, злой. Пламя ревело в его ауре, громадное, не видимое глазом, но отчётливо фиксируемое паранормальным зрением. «Пламя уходит в землю?» Ха. Детское упражнение на самоконтроль - мимо. Бойцы утихомиривают жажду жечь всё живое в радиусе поражения не так.

• Что ты от меня хочешь, Энн? - сразу спросил он.
• Ты слышал, что Поункеваль сказал тебе? - задала я прямой вопрос.
• Не вникал. А что?

-Дорнам, Жаров. Он произнёс дорнам\

• И что?
• В данном случае, это отказ защищать себя. Полный и безоговорочный. Так и переводится, буквально «моя жизнь принадлежит тебе». Если ты начнёшь его убивать, он не станет сопротивляться.

Жаров переварил услышанное и кровожадно улыбнулся:

• Прекрасно. Всё возни меньше.

Я выругалась, грубо и зло, на чинтсахе.

• Меньше возни? Жаров, ты думаешь, что говоришь или мозги отсохли совсем?!
• Что ты его так защищаешь? - возмутился он. - Я видел, как ты на него смотрела! У тебя с ним - было?

Тяжёлая мужская ревность, плеснувшая через берега, выбила у меця дыхание. Во-первых, какое Жарову дело до тех, с кем у

меня что-то до него было, во-вторых, ничего у меня с Поункевалем не было и быть не могло, в третьих - какого чёрта?!

• Пойди к Элен, - сказала я бешено. - Пойди к ней, Жаров,и скажи ей, что она - поганая дочь поганого врага и не заслуживает счастья. И именно поэтому ты сейчас убьёшь её жениха, сказавшего тебе дорцам. Пойдёшь? Скажешь? Убьёшь?

Андрей на мгновение отвёл взгляд. Потом сказал непреклонно:

• Я, очевидно, не могу обеспечивать безопасность твоих гостей, Энн. По причине профнепригодности в данном конкретном случае. Передам дело своему помощнику, пусть справляется она. Элизабет Рейман, можешь не переживать, она зарекомендовала себя хорошо в прошлых делах. Пришлю её сюда сегодня же.

Что ж, наверное, это выход. Но сейчас прозвучит что-то ещё, каждым нервом я ощущала приближение этого. Мне стало плохо, очень плохо сейчас. Как будто мир раскололся, но еще не до осколков, а так... дал зловещую трещину. Обломки, раны от их иззубренных краёв - всё это будет ещё впереди. А пока - трещина.

Чёрная.

Страшная.

Непоправимая.

• Я уеду, - вогнал в трещину окончательный клин Жаров. - Совершенно очевидно, что мне здесь оставаться не стоит.

Я кивнула, пряча себя в толстую броню. Он прав. Прав, прав, прав... И, наверное, снова, как с Артёмом Севиным, - Андрей внезапно стал стержнем моей жизни, а я для капитана Жарова оставалась чем-то меньшим, как когда-то давно точно так же осталась тем же самым пустым местом для капитана Севина.

Но никто ведь не обязан любить мою трудную дочь. Даже её сестра и брат. Глупо требовать отцовской любви в адрес Элен от Жарова. Она ему вообще никто. Враг.

Я скинула блузку, оставшись в короткой майке, и вспрыгнула на тренажёрную дорожку.

Лучший способ выплеснуть боль - физически утомить себя до дрожи.

С Элен поговорить мне удалось только через день. На её половине. В том, что они все считают комфортом.

Просто удивительно, как легко и быстро наводится уют, когда гости хотят именно уюта. Точно такая же галерея, как у меня, переход между жилой частью и общим пространством, превратилась в райский сад. Вряд ли вродегорничные Элен привезли все эти растения с собой в коробах, хотя коробов с вещами было достаточно. Скорее всего, семена... потом - стимуляторы роста... Ну,и кое-что закупили уже здесь.

Белые, розовые, зелёные, фиолетовые цветы всех форм и размеров. Полностью покрывшая стену лиана-кроушманав, пока ещё тоненькая, но уже свесившая со своих веточек море соцветий, - пушистых жёлтых шариков с красными язычками. Мох под ногами, даже сомнеций не возникло, живой он или просто искусственное покрытие. Конечно, живой! Народ, обитающий на Вершине Кроны, не снизойдёт до того, чтобы ступать босиком по чему-то искусственному.

Райский сад.

Птичек только не хватает.

Впрочем, пение птиц заменяет с успехом негромкая нежная музыка...

«Перевал семи ветров». Каноническое исполнение Ритмы Свенсен. Нет, Элен, конечно же, знать не знала, какие эмоции вызывает у меня конкретно эта композиция. Я не рассказывала ей никогда. Про то, как угодила на станцию Кратас - рассказала, а про «Перевал» - не вспомнила. Ведь важнее было рассказать о том, как пыталась бороться до последнего, а не о том, что там играло фоном. Да и кто бы мог подумать, что моя царственная дочь внезапно увлечётся музыкой Земной Федерации? Получилось случайно, но от таких совпадений

внутри всё обрывается и корчится в агонии, словно кожу содрали и посыпали солью с сильфидийским перцем.

• Мама?

Рядом со светской утонченностью дочери я сразу же почувствовала себя грубой солдаткой, с чьего-то попущения наследившей в раю грязными бутсами. Не говоря уже о том, что здесь было просто жарко. Невыносимо жарко, уточняю. Элен намёрзлась на Планете Забвения,там ей такой комфорт ничто не могло обеспечить, пришлось привыкнуть. Но теперь ограничивать себя смысла не было, она и не ограничивала.

• На два слова, дочь. Не задержу тебя долго.
• Моё время принадлежит тебе, мама.

Стандартная вежливая формула, и надо хорошо понимать, что за ней стоит: острое желание вернуться к прерванному моим визитом занятию. Похоже, я отвлекаю Элен от чего-то действительно важного. А, ну и пусть!